«Источником зарождения и распространения многочисленных мифов о «религиозной оттепели» в советском тылу и на фронте стал вышедший в 90-х годах прошлого столетия религиозный сборник «Россия перед вторым пришествием» (сост. С. В. Фомин), некоторые факты из которого, изложенные протоиереем Василием Швецом, произвели настоящую сенсацию. Эта книга положила начало появлению на свет других подобных работ, повествующих о многочисленных религиозных чудесах и знамениях, якобы сопутствовавших победам советских войск. Центральное место в них уделено крестным ходам и молебнам во время или перед началом ключевых сражений.
Самый известный эпизод – облет на военном самолете с иконой Божией Матери вокруг Москвы в конце 1941 года. Достоверность этого события вызывает множество сомнений. Во-первых, неизвестно, с каким именно чудотворным образом он производился (Тихвинским, Казанским, Владимирским), во вторых, когда именно это произошло (в ноябре или декабре). Но даже если отбросить подобные нюансы, сославшись, например, на то, что облет совершался по тайному приказу самого Сталина, это не умаляет других очевидных контраргументов, приводимых не только военными историками, но и священнослужителями РПЦ.
Широко распространенную версию этого события, изложенную православным писателем Николаем Блохиным в его романе «Рубеж», тщательно проанализировал иерей Николай Савченко. Книга выпущена в канун 70-летия Битвы под Москвой Институтом экономических стратегий РАН. Автор, сын мастера-наездника, утверждает, что летом 1952 года услышал эту версию семилетним мальчиком на конюшне Центрального московского ипподрома от маршала авиации Александра Голованова (к слову, внука террориста Кибальчича, участника убийства императора Александра II). Свидетелями рассказа были Блохины-старшие, а также генерал-полковник Михаил Громов и генерал-лейтенант Василий Сталин, занимавший тогда должность командующего ВВС Московского военного округа. Последний якобы тут же подтвердил достоверность изложенных маршалом событий.
Согласно этой версии, облет с образом Тихвинской иконы Божией Матери произошел 8 декабря 1941 года во время сильной метели на прототипе американского «Дугласа», советском самолете ПС-84. Голованов совершил полет в одиночку, на борту также находились священник и трое церковных певчих. Трансляция духовных песнопений напрямую передавалась в Кремль.
1. Между тем доподлинно известно, что в 1941 году православная святыня находилась в Тихвинском краеведческом музее, поскольку все городские храмы ранее были закрыты большевиками. Немцы захватили Тихвин 8 ноября 1941 года, перед оставлением города они вывезли икону в тыл и передали ее в Риге главе Псковской православной миссии митрополиту Сергию (Воскресенскому). После окончательного отступления гитлеровцев икона покинула нашу страну и вернулась в Россию лишь в 2004 году.
2. С погодой также серьезные нестыковки. Согласно данным московской метеостанции, именно 8 декабря 1941 года, после сильных морозов в начале месяца, температура резко повысилась до 0…+1 градуса. Таким образом, сильная метель исключается.
3. Есть и противоречия технического плана. В экипаж ПС-84 входили два пилота, бортмеханик и радист. Однако в своем рассказе Голованов утверждал, что летел один, оставив на земле даже штурмана, что является грубейшим нарушением регламента полетов. Кроме того, штатная бортовая радиостанция не обладала техническими возможностями трансляции песнопений, в том числе посредством громкой связи.
И это лишь самые основные нестыковки в версии Николая Блохина, тщательно доказанные священником.
Другой священник, который провел всю войну в Москве, отозвался о вероятности облета так: «Сильно сладко сказано… не жили вы тогда и не знаете».
Что же касается «религиозной оттепели» на освобожденных Красной Армией территориях, то, как и в прежние годы, для Русской православной церкви наступили трагичные дни. Православные храмы, открытые и восстановленные в кратковременный период оккупации на территории Московской и Тульской областей, были вновь закрыты, а служившие в них священнослужители подверглись репрессиям.
В качестве сравнения приведем характерную картину религиозной ситуации на одной из оккупированных территорий. В Гатчинском районе 13 июля 1941 года заняли Воскресенскую церковь для своих нужд советские войска, и богослужения в ней временно прекратились. 20 августа село Суйды заняли немцы, через два дня церковь привели в порядок, и после нового освящения в ней возобновились службы. Однако вечером 28 августа деревянный храм вспыхнул в результате попадания советского снаряда и сгорел до основания. С помощью немецкого военного пастыря крестьяне спасли большую часть церковного имущества и перенесли его в Воскресенский храм, закрытый в 1937 году. Уже на следующий день прот. Н. Быстряков стал служить в этом храме и оставался его настоятелем вплоть до ареста советскими органами 22 октября 1944 года.
Согласно очередной легенде, Казанская икона Божией Матери якобы находилась в расположении советских войск на правом берегу Волги, и поэтому немцы были обречены на неминуемое поражение: «Знаменитая Сталинградская битва началась с молебна перед этой иконой, и только после этого был дан сигнал к наступлению. Икону привозили на самые трудные участки фронта, где были критические положения, в места, где готовились наступления. Священство служило молебны, солдат кропили святой водой…». По мнению православного публициста Николая Каверина, назвавшего книгу с «сенсациями» от В. Швеца «энциклопедией православного мифотворчества», описывая такую неправдоподобную идиллию (огромная часть русского священства в это время находилась в тюрьмах, лагерях и ссылках), автор, вероятно, спутал Сталинградскую битву с Бородинской. События происходили более чем за полгода до упомянутой выше встречи советского правительства с последними из выживших в ходе репрессий церковных иерархов.
Даже в очередном одиозном сборнике «Чудеса на дорогах войны» утверждается, что нет никаких достоверных сведений как о молебне перед иконой перед началом Сталинградской битвы, так и о неком «таинственном знамении» советским бойцам в ее критический момент.
Сталинградская битва зародила и другую небылицу: духовник Троице-Сергиевой Лавры архимандрит Кирилл (Павлов) и «тот самый» героически сражавшийся сержант РККА Павлов, именем которого назван дом, – якобы одно и то же лицо.
Между тем настоящий сержант – Яков Федотович Павлов – был весьма далек от духовных подвигов. Духовной семинарии он предпочел Ленинградскую высшую партийную школу. Согласно свидетельству его сына, третий секретарь Валдайского горкома партии по сельскому хозяйству Павлов не то что в церковь не ходил, но даже дома икон не держал. Однако последствия благочестивой сказки оказались трагичными: после «сенсационной» новости у супруги Якова Павлова начались серьезные проблемы со здоровьем.
Не обошли стороной псевдоцерковные мифы и сражение за Кёнигсберг. В рассказе советского ветерана Николая Бугаенко с легкостью выдается за чистую монету очередное сомнительное явление:
«7 апреля, на Благовещение, мы ждали боя. Вдруг видим: вдоль линии фронта движется крестный ход – впереди православные священники несут Казанскую икону Богоматери, за ними – вереница людей с иконами, крестами и хоругвями в руках. Это было так неожиданно! Как будто и нет войны – никто не стреляет, ясно различимы слова молитв, песнопений… А дальше произошло нечто совсем невероятное. Фашисты вдруг, в едином порыве, побросали оружие (орудия их тоже замолкли) и с криком «Матерь Божия!» побежали прочь.
С громовым «Ура!» мы бросились за ними. Без единого выстрела взяли тот участок фронта. А потом и город стал наш, хоть и успели немцы затопить свои подземные заводы»…
Между тем более здравомыслящие участники того сражения, причем как с советской, так и с германской сторон, далеки в своих оценках от столь идиллической картины. Так, Пётр Кириченко, кавалер шести орденов и 19 медалей, в том числе медали «За взятие Кёнигсберга», дает совсем иную оценку причинам победы советских войск. Очередному фронтовому «чуду» способствовало сосредоточение командующим 3-м Белорусским фронтом Маршалом Советского Союза А. М. Василевским войск четырех общевойсковых армий (свыше 137 тыс. человек), около 52 тыс. орудий и минометов, 538 танков и самоходных орудий, а также 2400 самолетов. Превосходство над немцами было многократным. Сигнал к началу общего штурма Кёнигсберга был дан не после того, как в результате молебна стрельба с немецкой стороны резко прекратилась. Огонь прекратился лишь тогда, когда советские войска с немалыми потерями преодолели сопротивление противника и полностью овладели городом.
Аналогичные мифы с «крестными ходами» и «знамениями» для красноармейцев выдуманы и в других сражениях, например, на Курской дуге и Корсунь-Шевченковской операции. Отчасти их зарождение и распространение можно объяснить не только деятельностью В. Швеца, но и традиционным народным верованием в божественную помощь при победе над захватчиками. (Куликовская битва, Отечественная война 1812 года).
Без упоминания каких-либо документальных источников В. Швец утверждает, что во время войны было открыто 20 тыс. церквей. Эта цифра очень далека от реальности, к тому же подавляющая часть из нескольких тысяч храмов была открыта на оккупированных территориях. Cогласно отчету Совета по делам РПЦ МП (фактически контролирующий орган НКВД) количество открытых храмов на временно оккупированных территориях СССР составляло 7547. По другим источникам их количество составляло порядка 10 тыс.
Реальная картина «помощи» советского правительства РПЦ хорошо прослеживается в секретной справке, составленной Г. Карповым 31 октября 1945 года:
«За 1944–45 года по Союзу поступило от групп верующих 6770 заявлений об открытии церквей (не считая повторных).
По рассмотрении этих заявлений, их проверке, по заключениям обл (край) исполкомов Советом открыто за 1944–45 года – 529 церквей. За тот же период времени отклонено ходатайств верующих об открытии церквей 4850. Находится на рассмотрении 1391 ходатайство.
Таким образом, удовлетворено за 1944–45 года 9,8 % всех рассмотренных ходатайств…».
Тема окормления православными священнослужителями советских войск нашла отражение в современном отечественном кинематографе. В киносериале «Штрафбат» (2004 год, режиссер Николай Досталь) в штрафном батальоне красноармейцев случайно оказывается священник, который живет в одном бараке со штрафниками, исповедует и благословляет их перед сражениями и даже в критический момент битвы берет оружие и идет вместе с ними в атаку. Кинокартина не претендует на абсолютную историческую достоверность, и данный эпизод можно уверенно отнести всего лишь к смелому полету фантазии ее создателей.
В реальности же батюшка вряд ли мог оказаться в расположении красноармейцев, а тем более штрафников. Одним из основных постулатов пропаганды в коммунистических отрядах было воспитание бойцов в воинственно-антирелигиозном духе. Естественно, уже не могло быть и речи о присутствии в них священников и о бывших прежде молебнах. С формы исчезли погоны и награды в виде крестов, традиционные христианские восьмиконечные звезды заменялись пятиконечными, а православные воинские стяги – красными знаменами. Все эти принципы остались незыблемыми в армии атеистического государства на протяжении всей истории ее существования, в том числе и в 1941–1945 годах.
Поэтому документальных свидетельств присутствия священников в советских войсках практически нет, за исключением ряда пропагандистских фотоснимков, например митрополита Николая (Ярушевича) на фоне танковой колонны «Дмитрий Донской».
Сергей НЕПОДКОСОВ (статья полностью) sovsekretno.ru/articles/id/4492/
Облет на военном самолете с иконой Божией Матери вокруг Москвы
Самый известный эпизод – облет на военном самолете с иконой Божией Матери вокруг Москвы в конце 1941 года. Достоверность этого события вызывает множество сомнений. Во-первых, неизвестно, с каким именно чудотворным образом он производился (Тихвинским, Казанским, Владимирским), во вторых, когда именно это произошло (в ноябре или декабре). Но даже если отбросить подобные нюансы, сославшись, например, на то, что облет совершался по тайному приказу самого Сталина, это не умаляет других очевидных контраргументов, приводимых не только военными историками, но и священнослужителями РПЦ.
Широко распространенную версию этого события, изложенную православным писателем Николаем Блохиным в его романе «Рубеж», тщательно проанализировал иерей Николай Савченко. Книга выпущена в канун 70-летия Битвы под Москвой Институтом экономических стратегий РАН. Автор, сын мастера-наездника, утверждает, что летом 1952 года услышал эту версию семилетним мальчиком на конюшне Центрального московского ипподрома от маршала авиации Александра Голованова (к слову, внука террориста Кибальчича, участника убийства императора Александра II). Свидетелями рассказа были Блохины-старшие, а также генерал-полковник Михаил Громов и генерал-лейтенант Василий Сталин, занимавший тогда должность командующего ВВС Московского военного округа. Последний якобы тут же подтвердил достоверность изложенных маршалом событий.
Согласно этой версии, облет с образом Тихвинской иконы Божией Матери произошел 8 декабря 1941 года во время сильной метели на прототипе американского «Дугласа», советском самолете ПС-84. Голованов совершил полет в одиночку, на борту также находились священник и трое церковных певчих. Трансляция духовных песнопений напрямую передавалась в Кремль.
1. Между тем доподлинно известно, что в 1941 году православная святыня находилась в Тихвинском краеведческом музее, поскольку все городские храмы ранее были закрыты большевиками. Немцы захватили Тихвин 8 ноября 1941 года, перед оставлением города они вывезли икону в тыл и передали ее в Риге главе Псковской православной миссии митрополиту Сергию (Воскресенскому). После окончательного отступления гитлеровцев икона покинула нашу страну и вернулась в Россию лишь в 2004 году.
 |
| Псковская православная миссия |
2. С погодой также серьезные нестыковки. Согласно данным московской метеостанции, именно 8 декабря 1941 года, после сильных морозов в начале месяца, температура резко повысилась до 0…+1 градуса. Таким образом, сильная метель исключается.
3. Есть и противоречия технического плана. В экипаж ПС-84 входили два пилота, бортмеханик и радист. Однако в своем рассказе Голованов утверждал, что летел один, оставив на земле даже штурмана, что является грубейшим нарушением регламента полетов. Кроме того, штатная бортовая радиостанция не обладала техническими возможностями трансляции песнопений, в том числе посредством громкой связи.
И это лишь самые основные нестыковки в версии Николая Блохина, тщательно доказанные священником.
Другой священник, который провел всю войну в Москве, отозвался о вероятности облета так: «Сильно сладко сказано… не жили вы тогда и не знаете».
Что же касается «религиозной оттепели» на освобожденных Красной Армией территориях, то, как и в прежние годы, для Русской православной церкви наступили трагичные дни. Православные храмы, открытые и восстановленные в кратковременный период оккупации на территории Московской и Тульской областей, были вновь закрыты, а служившие в них священнослужители подверглись репрессиям.
В качестве сравнения приведем характерную картину религиозной ситуации на одной из оккупированных территорий. В Гатчинском районе 13 июля 1941 года заняли Воскресенскую церковь для своих нужд советские войска, и богослужения в ней временно прекратились. 20 августа село Суйды заняли немцы, через два дня церковь привели в порядок, и после нового освящения в ней возобновились службы. Однако вечером 28 августа деревянный храм вспыхнул в результате попадания советского снаряда и сгорел до основания. С помощью немецкого военного пастыря крестьяне спасли большую часть церковного имущества и перенесли его в Воскресенский храм, закрытый в 1937 году. Уже на следующий день прот. Н. Быстряков стал служить в этом храме и оставался его настоятелем вплоть до ареста советскими органами 22 октября 1944 года.
Молебен перед Казанской иконой Божией Матери перед Сталинградской битвой.
Согласно очередной легенде, Казанская икона Божией Матери якобы находилась в расположении советских войск на правом берегу Волги, и поэтому немцы были обречены на неминуемое поражение: «Знаменитая Сталинградская битва началась с молебна перед этой иконой, и только после этого был дан сигнал к наступлению. Икону привозили на самые трудные участки фронта, где были критические положения, в места, где готовились наступления. Священство служило молебны, солдат кропили святой водой…». По мнению православного публициста Николая Каверина, назвавшего книгу с «сенсациями» от В. Швеца «энциклопедией православного мифотворчества», описывая такую неправдоподобную идиллию (огромная часть русского священства в это время находилась в тюрьмах, лагерях и ссылках), автор, вероятно, спутал Сталинградскую битву с Бородинской. События происходили более чем за полгода до упомянутой выше встречи советского правительства с последними из выживших в ходе репрессий церковных иерархов.
Даже в очередном одиозном сборнике «Чудеса на дорогах войны» утверждается, что нет никаких достоверных сведений как о молебне перед иконой перед началом Сталинградской битвы, так и о неком «таинственном знамении» советским бойцам в ее критический момент.
Сталинградская битва зародила и другую небылицу: духовник Троице-Сергиевой Лавры архимандрит Кирилл (Павлов) и «тот самый» героически сражавшийся сержант РККА Павлов, именем которого назван дом, – якобы одно и то же лицо.
Между тем настоящий сержант – Яков Федотович Павлов – был весьма далек от духовных подвигов. Духовной семинарии он предпочел Ленинградскую высшую партийную школу. Согласно свидетельству его сына, третий секретарь Валдайского горкома партии по сельскому хозяйству Павлов не то что в церковь не ходил, но даже дома икон не держал. Однако последствия благочестивой сказки оказались трагичными: после «сенсационной» новости у супруги Якова Павлова начались серьезные проблемы со здоровьем.
Крестный ход под Кенигсбергом
Не обошли стороной псевдоцерковные мифы и сражение за Кёнигсберг. В рассказе советского ветерана Николая Бугаенко с легкостью выдается за чистую монету очередное сомнительное явление:
«7 апреля, на Благовещение, мы ждали боя. Вдруг видим: вдоль линии фронта движется крестный ход – впереди православные священники несут Казанскую икону Богоматери, за ними – вереница людей с иконами, крестами и хоругвями в руках. Это было так неожиданно! Как будто и нет войны – никто не стреляет, ясно различимы слова молитв, песнопений… А дальше произошло нечто совсем невероятное. Фашисты вдруг, в едином порыве, побросали оружие (орудия их тоже замолкли) и с криком «Матерь Божия!» побежали прочь.
С громовым «Ура!» мы бросились за ними. Без единого выстрела взяли тот участок фронта. А потом и город стал наш, хоть и успели немцы затопить свои подземные заводы»…
Между тем более здравомыслящие участники того сражения, причем как с советской, так и с германской сторон, далеки в своих оценках от столь идиллической картины. Так, Пётр Кириченко, кавалер шести орденов и 19 медалей, в том числе медали «За взятие Кёнигсберга», дает совсем иную оценку причинам победы советских войск. Очередному фронтовому «чуду» способствовало сосредоточение командующим 3-м Белорусским фронтом Маршалом Советского Союза А. М. Василевским войск четырех общевойсковых армий (свыше 137 тыс. человек), около 52 тыс. орудий и минометов, 538 танков и самоходных орудий, а также 2400 самолетов. Превосходство над немцами было многократным. Сигнал к началу общего штурма Кёнигсберга был дан не после того, как в результате молебна стрельба с немецкой стороны резко прекратилась. Огонь прекратился лишь тогда, когда советские войска с немалыми потерями преодолели сопротивление противника и полностью овладели городом.
Аналогичные мифы с «крестными ходами» и «знамениями» для красноармейцев выдуманы и в других сражениях, например, на Курской дуге и Корсунь-Шевченковской операции. Отчасти их зарождение и распространение можно объяснить не только деятельностью В. Швеца, но и традиционным народным верованием в божественную помощь при победе над захватчиками. (Куликовская битва, Отечественная война 1812 года).
«Возрождение» под контролем
Без упоминания каких-либо документальных источников В. Швец утверждает, что во время войны было открыто 20 тыс. церквей. Эта цифра очень далека от реальности, к тому же подавляющая часть из нескольких тысяч храмов была открыта на оккупированных территориях. Cогласно отчету Совета по делам РПЦ МП (фактически контролирующий орган НКВД) количество открытых храмов на временно оккупированных территориях СССР составляло 7547. По другим источникам их количество составляло порядка 10 тыс.
Реальная картина «помощи» советского правительства РПЦ хорошо прослеживается в секретной справке, составленной Г. Карповым 31 октября 1945 года:
«За 1944–45 года по Союзу поступило от групп верующих 6770 заявлений об открытии церквей (не считая повторных).
По рассмотрении этих заявлений, их проверке, по заключениям обл (край) исполкомов Советом открыто за 1944–45 года – 529 церквей. За тот же период времени отклонено ходатайств верующих об открытии церквей 4850. Находится на рассмотрении 1391 ходатайство.
Таким образом, удовлетворено за 1944–45 года 9,8 % всех рассмотренных ходатайств…».
Тема окормления православными священнослужителями советских войск нашла отражение в современном отечественном кинематографе. В киносериале «Штрафбат» (2004 год, режиссер Николай Досталь) в штрафном батальоне красноармейцев случайно оказывается священник, который живет в одном бараке со штрафниками, исповедует и благословляет их перед сражениями и даже в критический момент битвы берет оружие и идет вместе с ними в атаку. Кинокартина не претендует на абсолютную историческую достоверность, и данный эпизод можно уверенно отнести всего лишь к смелому полету фантазии ее создателей.
В реальности же батюшка вряд ли мог оказаться в расположении красноармейцев, а тем более штрафников. Одним из основных постулатов пропаганды в коммунистических отрядах было воспитание бойцов в воинственно-антирелигиозном духе. Естественно, уже не могло быть и речи о присутствии в них священников и о бывших прежде молебнах. С формы исчезли погоны и награды в виде крестов, традиционные христианские восьмиконечные звезды заменялись пятиконечными, а православные воинские стяги – красными знаменами. Все эти принципы остались незыблемыми в армии атеистического государства на протяжении всей истории ее существования, в том числе и в 1941–1945 годах.
Поэтому документальных свидетельств присутствия священников в советских войсках практически нет, за исключением ряда пропагандистских фотоснимков, например митрополита Николая (Ярушевича) на фоне танковой колонны «Дмитрий Донской».
Сергей НЕПОДКОСОВ (статья полностью) sovsekretno.ru/articles/id/4492/
Комментариев нет:
Отправить комментарий