В начале декабря 1930 года в Харьковском оперном театре состоялся Съезд народных певцов Советской Украины, куда из разных областей были свезены 337 делегатов. Основная задача Съезда - привлечение народных певцов к социалистическому строительству, уход от исполнительских традиций и выработка новых идеологических приоритетов.
После съезда, под предлогом поездки на Съезд народных певцов народов СССР в Москву, незрячих участников погрузили в эшелон и подвезли к окраинам станции Казачья Лопань (Харьковская область, 10 км от России). Поздно вечером кобзарей и лирников вывели из вагонов в лесополосу, где были заранее вырыты траншеи. Построив незрячих кобзарей и их малолетних поводырей в одну шеренгу, отряд особого отдела НКВД УССР начал расстрел... Когда все было закончено, тела расстрелянных забросали известью и присыпали землей. Музыкальные инструменты сожгли рядом...
Искать хотя бы беглого упоминания о расстреле кобзарей в советской прессе - бесполезно. Даже в архивах бывшего НКВД-КГБ исследователи кобзарского искусства не могут найти документального подтверждения этой ужасной трагедии. Что-что, а следы своих преступлений энкаведисты-кагебисты заметать умели: еще в 1960 году тогдашний председатель КГБ Шелепин тайной директивой приказал своим ведомствам «от Москвы до самых до окраин» сжигать все, что могло бы в будущем скомпрометировать «доблестные» органы. И все же правда о расстреле съезда кобзарей и лирников упрямо восстает из пепла забвения.
С первых дней власти «рабочих и крестьян» в Украине большевики устроили настоящую охоту на слепых и немощных народных певцов - расстреливали их на месте, без следствия и суда. В 1918 году был убит лирник Иосиф, в 1919 году в Екатеринодаре от рук большевиков погибли кобзари Иван Литвиненко, Андрей Слидюк, Федор Диброва, а в 1920 - Антон Митяй, Свирид Сотниченко, Петр Скидан...
Но, несмотря на эти убийства, кобзарская проблема не была решена - слишком много было тогда в Украине кобзарей, любимых и поддерживаемых народом. И тогда ЦК ВКП (б) меняет тактику - принимает постановления: «О запрете нищенства», «Об обязательной регистрации музыкальных инструментов в отделах милиции и НКВД», «Об утверждении репертуара в учреждениях народного комиссариата просвещения», «Положение об индивидуальной и коллективной музыкально-исполнительной деятельности ». Теперь кобзарей уже не расстреливали на месте, как раньше, их закрывали по тюрьмам, а инструменты уничтожали.
Но и это не решило проблемы. Тогда кобзарей, как «неисправимый националистический элемент», начали нещадно поносить в прессе. Тогдашние газеты запестрели заголовками: «Против кобзы - радио Днепрогэса», «Внимательнее контролируйте кобзарей», «Кобза - музыкальная соха», «Кудесница-гармошка становится и в определенной степени уже стала настоящим средством воспитания масс».
К травле кобзарей подключили и украинских писателей. Так, Юрий Смолич писал: «Кобза таит в себе опасность, так как слишком крепко связана с националистическими элементами украинской культуры, с романтикой казацкой и Сечи Запорожской. Это прошлое кобзари пытались непременно воскресить. На кобзу давит средневековый хлам кафтана и шаровар».
Николай Хвыльовый призвал положить конец «закобзаренню Украины», «выбивать кругом закобзаренную психику народа». Но всех превзошел Бажан своей поэмой «Слепые», в которой называет кобзарей «нытиками», «вонючими ошметками», а основу их репертуара, тысячелетний героический эпос - «проклятыми песнями»:
Умрешь, как собака,
как изгнан пришелец.
Догравай, юродивый,
искаженную игру!
Верую - НЕ кобзой,
Верую - не лирой,
Верую пламенем
сердца и гнева ...
Впрочем, не все деятели украинской культуры поддержали НКВД. Павел Тычина, например, не стеснялся позировать перед объективом фотоаппарата с «патриархально-националистической» кобзой, а Максим Рыльский грудью стал на защиту украинского кобзарства.
Однако «выбить колом закобзаренную психику» украинского народа никак не удавалось. Тогда коммунисты решили перевоспитать кобзарей. Тех из них, кто не «запятнал» себя участием в национально-освободительной борьбе, начали загонять в «колхозы» - капеллы, ансамбли, квартеты, трио, где, по словам кобзаря и священника из США Сергея Киндзерявия-Пастухова, «народный бард должен был превратиться в политического подпевалу коммунистической партии". Тех же, кого не удавалось заманить в капеллы, органы НКВД заставляли творить «песни» и «думы», воспевающие советскую действительность ...
Но упрямые кобзари продолжали ходить дорогами от села к селу, от города к городу и петь свои древние «невольничьи плачи», упрямо воскрешая народную историческую память.
Вот тогда кому-то из окружения Сталина и пришла в голову идея: собрать кобзарей и лирников будто на съезд и всех... расстрелять, а кобзы и лиры уничтожить.
Съезд планировали провести еще в 1925 году, потом перенесли на 1 декабря 1927 года. Но и тогда он не состоялся. Наверное, не всех кобзарей успела зарегистрировать так называемая этнографическая комиссия, созданная для этого Академией наук УССР.
В 1939 году в Лондоне вышла книга воспоминаний русского белоэмигранта Шостаковича. «В середине 1930-х годов, - пишет он, - был провозглашен первый всеукраинский конгресс лирников и бандуристов, на котором было решено собрать всех народных певцов и провести дискуссию о их будущем.
«Жизнь стала лучше, стало веселее», - любил говорить Сталин. И слепые, как дети, ему поверили. Они приехали на конгресс со всей Украины, из маленьких и позабытых сел. Их было несколько сотен - хранителей живой истории Украины, ее песен, музыки, поэзии.
Они поверили, а их чудовищно обманули - слепых, беспомощных и ничего не понимающих, высадили с поезда и расстреляли...
После съезда, под предлогом поездки на Съезд народных певцов народов СССР в Москву, незрячих участников погрузили в эшелон и подвезли к окраинам станции Казачья Лопань (Харьковская область, 10 км от России). Поздно вечером кобзарей и лирников вывели из вагонов в лесополосу, где были заранее вырыты траншеи. Построив незрячих кобзарей и их малолетних поводырей в одну шеренгу, отряд особого отдела НКВД УССР начал расстрел... Когда все было закончено, тела расстрелянных забросали известью и присыпали землей. Музыкальные инструменты сожгли рядом...
Искать хотя бы беглого упоминания о расстреле кобзарей в советской прессе - бесполезно. Даже в архивах бывшего НКВД-КГБ исследователи кобзарского искусства не могут найти документального подтверждения этой ужасной трагедии. Что-что, а следы своих преступлений энкаведисты-кагебисты заметать умели: еще в 1960 году тогдашний председатель КГБ Шелепин тайной директивой приказал своим ведомствам «от Москвы до самых до окраин» сжигать все, что могло бы в будущем скомпрометировать «доблестные» органы. И все же правда о расстреле съезда кобзарей и лирников упрямо восстает из пепла забвения.
С первых дней власти «рабочих и крестьян» в Украине большевики устроили настоящую охоту на слепых и немощных народных певцов - расстреливали их на месте, без следствия и суда. В 1918 году был убит лирник Иосиф, в 1919 году в Екатеринодаре от рук большевиков погибли кобзари Иван Литвиненко, Андрей Слидюк, Федор Диброва, а в 1920 - Антон Митяй, Свирид Сотниченко, Петр Скидан...
Но, несмотря на эти убийства, кобзарская проблема не была решена - слишком много было тогда в Украине кобзарей, любимых и поддерживаемых народом. И тогда ЦК ВКП (б) меняет тактику - принимает постановления: «О запрете нищенства», «Об обязательной регистрации музыкальных инструментов в отделах милиции и НКВД», «Об утверждении репертуара в учреждениях народного комиссариата просвещения», «Положение об индивидуальной и коллективной музыкально-исполнительной деятельности ». Теперь кобзарей уже не расстреливали на месте, как раньше, их закрывали по тюрьмам, а инструменты уничтожали.
Но и это не решило проблемы. Тогда кобзарей, как «неисправимый националистический элемент», начали нещадно поносить в прессе. Тогдашние газеты запестрели заголовками: «Против кобзы - радио Днепрогэса», «Внимательнее контролируйте кобзарей», «Кобза - музыкальная соха», «Кудесница-гармошка становится и в определенной степени уже стала настоящим средством воспитания масс».
К травле кобзарей подключили и украинских писателей. Так, Юрий Смолич писал: «Кобза таит в себе опасность, так как слишком крепко связана с националистическими элементами украинской культуры, с романтикой казацкой и Сечи Запорожской. Это прошлое кобзари пытались непременно воскресить. На кобзу давит средневековый хлам кафтана и шаровар».
Николай Хвыльовый призвал положить конец «закобзаренню Украины», «выбивать кругом закобзаренную психику народа». Но всех превзошел Бажан своей поэмой «Слепые», в которой называет кобзарей «нытиками», «вонючими ошметками», а основу их репертуара, тысячелетний героический эпос - «проклятыми песнями»:
Умрешь, как собака,
как изгнан пришелец.
Догравай, юродивый,
искаженную игру!
Верую - НЕ кобзой,
Верую - не лирой,
Верую пламенем
сердца и гнева ...
Впрочем, не все деятели украинской культуры поддержали НКВД. Павел Тычина, например, не стеснялся позировать перед объективом фотоаппарата с «патриархально-националистической» кобзой, а Максим Рыльский грудью стал на защиту украинского кобзарства.
Однако «выбить колом закобзаренную психику» украинского народа никак не удавалось. Тогда коммунисты решили перевоспитать кобзарей. Тех из них, кто не «запятнал» себя участием в национально-освободительной борьбе, начали загонять в «колхозы» - капеллы, ансамбли, квартеты, трио, где, по словам кобзаря и священника из США Сергея Киндзерявия-Пастухова, «народный бард должен был превратиться в политического подпевалу коммунистической партии". Тех же, кого не удавалось заманить в капеллы, органы НКВД заставляли творить «песни» и «думы», воспевающие советскую действительность ...
Но упрямые кобзари продолжали ходить дорогами от села к селу, от города к городу и петь свои древние «невольничьи плачи», упрямо воскрешая народную историческую память.
Вот тогда кому-то из окружения Сталина и пришла в голову идея: собрать кобзарей и лирников будто на съезд и всех... расстрелять, а кобзы и лиры уничтожить.
Съезд планировали провести еще в 1925 году, потом перенесли на 1 декабря 1927 года. Но и тогда он не состоялся. Наверное, не всех кобзарей успела зарегистрировать так называемая этнографическая комиссия, созданная для этого Академией наук УССР.
В 1939 году в Лондоне вышла книга воспоминаний русского белоэмигранта Шостаковича. «В середине 1930-х годов, - пишет он, - был провозглашен первый всеукраинский конгресс лирников и бандуристов, на котором было решено собрать всех народных певцов и провести дискуссию о их будущем.
«Жизнь стала лучше, стало веселее», - любил говорить Сталин. И слепые, как дети, ему поверили. Они приехали на конгресс со всей Украины, из маленьких и позабытых сел. Их было несколько сотен - хранителей живой истории Украины, ее песен, музыки, поэзии.
Они поверили, а их чудовищно обманули - слепых, беспомощных и ничего не понимающих, высадили с поезда и расстреляли...
Комментариев нет:
Отправить комментарий