В 1940-41 гг. советские власти осуществили четыре крупные депортации населения из западных областей БССР и УССР (последняя затронула также Литву, Латвию, Эстонию). Но отправка в ссылку различных групп людей и отдельных семей началась уже в ноябре 1939 года и продолжалась до 22 июня 1941, поэтому установить точные цифры высланных сложно.
Население Польской республики, по данным переписи 1931 года, составляло 31 млн. 916 тысяч человек: поляки – 68,9% (21 млн. 990 тыс.), украинцы (включая русинов)– 13,9% (4 млн. 436 тыс.), евреи (включая караимов) – 8,6% (2 млн. 744 тыс.), беларусы (включая полешуков) – 5,3% (1 млн. 692 тыс.), немцы – 2,3% (734 тыс.), прочие – 0,9% (287 тыс.). По оценкам польских демографов, к 1 июля 1939 года население возросло до 32,6 – 33 млн. человек, с сохранением прежнего процентного соотношения между представителями разных наций.
Украинцы преобладали в Волынском, Львовском, Станиславовском, Тарнопольском воеводствах, беларусы – в Виленском, Новогрудском и Полесском. Поляков было здесь до одной трети населения. В целом, население Западной Беларуси составляло примерно 4 миллиона человек, Западной Украины – 6,5 миллионов.
Официально заявленная цель депортаций заключалась в удалении из новоприобретенных западных областей СССР «контрреволюционных» и «социально чуждых элементов». Фактически же она представляла собой попытку изменения национального и социального состава местного населения. Именно поэтому основная часть ссыльных пришлась на поляков.
Первыми ссыльными стали польские колонисты (осадники) и служащие лесной охраны (последние, в основном, беларусы и украинцы католического вероисповедания), вместе с их семьями.
5 декабря 1939 года Совнарком СССР принял постановление №2010-558сс, утвержденное в тот же день Политбюро ЦК ВКП(б), о создании в удаленных районах страны спецпоселений для 21 тысячи семей осадников. В каждом поселке планировалось поселить от 100 до 500 семей. В соответствии с ним к концу года в Западной Беларуси были взяты на учет примерно 8 тысяч хозяйств осадников, где проживали 45.409 человек, в Украине – 13 тысяч хозяйств. Учет производили областные и уездные исполкомы под предлогом описи объектов, подлежащих обложению налогом.
29 декабря Совнарком СССР и Политбюро ЦК ВКП(б) утвердили документы, подготовленные НКВД: «Положение о спецпоселках и трудовом устройстве осадников, выселяемых из западных областей УССР и БССР» и «Инструкцию Народного комиссариата внутренних дел Союза ССР о порядке переселения польских осадников из западных областей УССР и БССР».
Совнарком принял в тот же день постановление №2122-617сс по этому вопросу, развивавшее его же постановление от 5 декабря, Политбюро ЦК ВКП(б) его утвердило. В нем предписывалось: Наркомлесу обеспечить подготовку к приему, расселению и трудовому использованию семей осадников; Наркомату путей сообщения — их перевозку железнодорожными эшелонами; Наркомздраву — выделить медицинский персонал для обслуживания эшелонов и спецпоселков.
Были утверждены штаты и ставки поселковых и районных комендатур, создаваемых в спецпоселках для надзора за ссыльными. НКВД выделили дополнительные ассигнования в 17,5 млн. руб. на расходы по переселению осадников, Наркомлесу СССР — 14 млн. руб. на обустройство спецпоселков.
В соответствии с одобренной 29 декабря инструкцией НКВД, арест и высылку всех осадников и лесников следовало произвести одновременно в течение одного дня. Все принадлежащее им недвижимое имущество, скот, инвентарь следовало конфисковать.
На сборы каждой семье отводилось максимум два часа. От сотрудников НКВД требовалось «не допускать ни в коем случае образования толпы» около домов выселяемых, «действовать во всех случаях твердо и решительно, без лишней суеты, шума и паники».
Станции оцепляли конвойные войска НКВД, которые сопровождали эшелоны из 55 небольших вагонов по 25-30 человек в каждом.
Первая массовая депортация гражданского населения из Западной Беларуси и Западной Украины была осуществлена 10 февраля 1940 года. Выселению подлежали 141.759 человек, в том числе из Западной Беларуси – 52.892 (37,3%); из Западной Украины – 88.867 (62,3%), в своем подавляющем большинстве – поляки.
Общее количество репрессированных составило 9854 хозяйства (50.732 человека). Из оставшихся не репрессированных 226 хозяйств (2106 человек) больные – 547 человек; в бегах – 32 человека; отсутствовали дома во время операции – 1581 человек. Все больные взяты под наблюдение и по выздоровлению должны быть собраны в специальных изоляторах для отправки к месту высылки их семей». (Национальный архив РБ: фонд 4, опись 21, дело 2086.)
Согласно отчетам НКВД, через неделю – к 20 февраля, все 32 эшелона были отправлены к местам назначения. Их путь занял несколько недель. Доехали не все. Люди умирали от холода, болезней, отчаяния. Кончали жизнь самоубийством. Вагоны, как свидетельствуют очевидцы, подавались в антисанитарном состоянии, не были утеплены, в них отсутствовало какое-либо оборудование. Старики и малые дети умирали массово. Их выбрасывали на станциях, а иной раз прямо на обочину колеи. Л.П. Берия в служебной записке на имя Сталина от 1 мая 1944 года отметил, что в ходе довоенных депортаций в восточные районы умерло в пути 11.516 человек.
Переселенцев доставили в 115 поселков, при этом наибольшее количество семей пришлось на Архангельскую область (8084 семей) и Красноярский край (3279 семей). Много людей попало в Коми АССР и Свердловскую область. В жестокие морозы (25-30 градусов) людей везли в неотапливаемых товарных вагонах, при крайне скудном питании (только хлеб).
«Спецпоселенцы» оказались зимой в районах с суровым климатом. Как правило, их размещали в хозяйственных (нежилых) постройках тех лесхозов, совхозов и колхозов, куда привезли – в складских помещениях, амбарах, конюшнях, коровниках, полуразрушенных избах, заброшенных церквях и т.д.
Продовольственное снабжение и медицинское обслуживание не было налажено, все предусмотренные меры большей частью остались на бумаге. Это тоже обусловило высокую смертность. Условия работы в спецпоселках мало чем отличались от лагерных. Несмотря на холод, голод и болезни, все поселенцы в возрасте от 16 до 60 лет должны были работать на лесоповале. Никто не имел права покидать место поселения более чем на 24 часа. Детей в случае смерти матерей отправляли в приюты, где они большей частью быстро умирали. Помимо всех прочих проблем, дети абсолютно не понимали русского языка и поэтому не могли ни о чем просить своих палачей-надзирателей.
После выселения осадников и лесников осталось большое количество их скота, птицы и другого имущества. Скот, лошадей, зерно и сено свозили в заранее определенные населенные пункты для последующей раздачи кохозам, совхозам, бедноте и торговым организациям. Но очень много имущества и особенно ценных вещей разворовали сотрудники НКВД и райисполкомов. Не «обидел» себя и деревенский актив, привлеченный к операции по выселению.
Совнарком СССР принял секретные постановления №289-127сс (2 марта) «О выселении членов семей пленных польских офицеров и заключенных тюрем» и №496-177сс «О выселении семей репрессированных помещиков, офицеров, полицейских и т.д.»
В эту категорию были включены семьи офицеров, полицейских, чиновников и других «социально чуждых» элементов, находившихся в трех лагерях для военнопленных (Козельском, Осташковском, Старобельском), а также в тюрьмах Западной Украины и Западной Беларуси. То есть, речь шла о семьях тех поляков, которых высшее партийное руководство СССР решило «пустить в расход». Высылка производилась одновременно с казнью глав семей – мужей и отцов.
Интенсивная подготовка новой депортации началась с 7 марта 1940 года. В тот день Берия направил И.А. Серову и Л.Ф. Цанаве, наркомам внутренних дел УССР и БССР, приказ о подготовке к выселению семей данного контингента пленных и арестованных поляков. Район выселения — Казахстан; срок ссылки — 10 лет.
Окончательное решение о депортация семей военнопленных Политбюро ЦК ВКП(б) и Совнарком ССР приняли 10 апреля. Они одобрили предложения, представленные Берией 5 апреля. Утверждена была и инструкция о проведении операции 13 апреля.
(Кроме того, было предписано после высылки семей военнопленных офицеров и полицейских, узников тюрем депортировать беженцев с территории Польши, «отошедшей к Германии, изъявивших желание выехать из пределов СССР на территорию, занятую немцами и не принятых германским правительством», а также проституток.
Совнаркому Казахской ССР предлагалось жильем и работой до 25 тысяч семей, Наркомату путей сообщения — выделить 81 эшелон по 55 вагонов в каждом, Наркомату торговли — обеспечить переселенцев питанием в пути. Трудоустроить их предлагалось в основном на предприятиях Наркоматов лесной промышленности и цветной металлургии. Наркомат финансов должен был выделить на эту операцию 30 млн. рублей.
Вторая депортация состоялась 13-16 апреля 1940 года. В ходе ее в БССР репрессировали 26.777 человек (8055 семей), в Украине – не менее 40 тысяч. В вагоны погрузили в БССР 24.253 человека (7286 семей), по Украине у меня нет данных.
Несмотря на принятые постановления об обеспечении жильем, работой и питанием, в действительности этих людей (в основном – женщин и детей) вывозили в тяжелейшие условия голода и холода, о чем свидетельствуют воспоминания жертв. Вот характерный отрывок из книги «Казахский триптих: Воспоминания о ссылке» (Варшава, 1992 г.) Люцины Дзюжинской-Сухонь:
«Никогда не забуду один из самых драматических эпизодов нашей жизни. Мы несколько дней ничего не ели, в прямом смысле ничего. Суровая зима. Лачуга, доверху заваленная снегом. Кто-то прорыл туннель снаружи, чтобы выбраться... Мама не может выйти на работу. Она голодна, как и мы. Улегшись на убогом ложе и, прижавшись друг к дружке, стараемся согреться. В глазах мерцает. Нет сил встать. В лачуге очень холодно... Мы всё спим и спим. Время от времени братишка просыпается и кричит: «хочу есть!» — он не может больше ничего сказать, разве что: «мама, я умираю». Мама плачет. Потом идет по соседним домикам, там живут наши друзья, она просит помочь. Напрасно. Мы начинаем молиться: «Отче наш...» И, кажется, происходит чудо. На пороге появляется подружка из соседней лачуги с пригоршней зерна»…
В мае 1941 года Л.П. Берия издал приказ о переселении всех лиц, ранее депортированных в северные районы СССР из западных областей Украины и Беларуси, в Казахстан – сроком на 20 лет. Это было связано с тем, что данный контингент в своем большинстве оказался бесполезным для работ по заготовке леса.
Условия жизни в Казахстане были не многим лучше, чем в северных областях СССР. Ссыльные жили чаще всего в самодельных землянках или мазанках, из-за отсутствия воды мылись крайне редко, в основном летом, когда вода нагревалась на солнце. Во многих поселках не было ни школ, ни больниц, ни медпунктов. Тяжел был климат: летом жара доходила до 45°, зимой морозы в 50°. По степи рыскали волки, нападавшие на скот и людей.
Она проводилась согласно постановлению Совнаркома СССР №497-177сс от 10 апреля 1940 года. Началась в ночь с 28 на 29 июня 1940 года, завершилась 2 июля. За эти четверо суток требовалось арестовать в первую очередь лиц, ранее не проживавших в западных областях Беларуси и Украины (т.е. беженцев с территории Польши, оккупированной немцами), тех, кому удалось избежать предыдущей депортации, а также проституток. Всего набралось 76.382 человека (25.682 семьи), в том числе из БССР – 22.879 человек (7224 семьи), из Украины – 53.503 (16.894 семьи). Подавляющее большинство среди них составляли евреи (около 90%), спасавшиеся от кровавых расправ, учиненных в Польше в 1939-40 годах «айнзацгруппами» СД и гестапо. Поляков было менее 6%.
Этот поток отправляли в Алтайский и Красноярский края, Горьковскую, Иркутскую, Молотовскую (Пермскую), Новосибирскую, Омскую, Свердловскую, Челябинскую области, Коми АССР, Марийскую АССР, Якутскую АССР.
И. Гальперин, специально изучавший этот вопрос, пишет:
«Еврейские беженцы из центральных и западных районов Польши, которые хотели вернуться к своим семьям и не были готовы принять советское гражданство, были изгнаны весной 1940 года из Западной Белоруссии и Украины во внутренние районы СССР. Их везли в товарных вагонах долгие недели – голодных, в жуткой тесноте, в нечеловеческих санитарных условиях. Часть из них умерла в пути, другие скончались в далеком изгнании от голода, от болезней, от тяжелой работы». (Гальперин И. Свет не без добрых людей. Тель-Авив, 2004, с. 48-49.)
Постановление о проведении очередной депортации ЦК ВКП(б) и Совнарком СССР приняли 14 мая 1941 года. Первый ее этап был осуществлен буквально в канун войны, 19-20 июня. Официальная цель четвертой депортации — «выселение из пограничной зоны и прибалтийских республик членов семей участников повстанческих организаций и формирований». Отмечу, что аресты «участников» и выселение родственников производились одновременно.
Этих ссыльных отнесли к категории «жилпоселенцев», т.е. всех скопом приговорили к 20 годам принудительного проживания в предписанных регионах, преимущественно в Казахстане. Новый поток составил 96.618 человек (в том числе из БССР – 24.412 человек, из УССР – 72.206), не считая тех, кого в это же время вывозили из Литвы, Латвии, Эстонии.
В пути некоторые эшелоны бомбили немецкие самолеты. Людей вывозили главным образом в районы Центральной Сибири, Алтайский край, на Север (Коми АССР, Свердловская область). Даже после августовской амнистии 1941 года вагоны со ссыльными продолжали следовать в восточном направлении.
Вот что пишет в своих воспоминаниях один из «членов повстанческой организации»:
«20 июня нас битком загнали в товарные вагоны, и мы поехали на Восток. Загрузили нас в вагоны для скота, с маленьким, сильно зарешеченным окном. Каждый вагон имел два ряда нар, на которых могло уместиться 45 человек. Посередине вагона была небольшая дыра для отправления естественных надобностей. Первый день стыд сдерживал нас от пользования ей. Позже каждый понял, что тут не игра, а борьба за жизнь. За 18 суток нас кормили всего три раза. В вагонах находилась местечковая интеллигенция, крестьяне, рабочие, ремесленники. Привезли в город Барнаул. Поселили в поселок, который назывался исправительно-трудовой колонией. Он состоял из нескольких бараков. Детям и взрослым выдавалось по 400 грамм хлеба в сутки, работающим – 800 грамм. Кто не работал, хлеб не получал. Женщины ходили по ближайшим колхозам и просили милостыню». (Малецкий Я. Под знаком Погони: Воспоминания. Торонто, 1976, с. 40.)
Второй этап четвертой депортации планировался на 26-27 июня 1941 года, но большевикам помешало начало военных действий.
Всего, по данным А.Я. Вышинского, с захваченных СССР территорий Польши с ноября 1939 по июнь 1941 года были выселены 389.382 человека (из БССР – около 125 тысяч, из УССР – около 264 тысяч). (А.Я. Вышинский (1883-1954) в 1933-39 зам. прокурора и генеральный прокурор СССР, в 1939-44 зам. председателя Совнаркома СССР, в 1949-53 министр иностранных дел.) Эти данные подтверждаются справками аппарата НКВД СССР и конвойных войск.
Среди высланных 52% (202,5 тысячи) были женщины от 16 лет, 12% (46,7 тысяч) – дети обоего пола в возрасте до 16 лет. В эшелонах по пути движения и на местах в течение первого года умерло, как минимум, 10% от общего числа депортируемых (около 39 тысяч человек).
Депортации коснулись самых разных жителей западных областей Беларуси и Украины – поляков, беларусов, украинцев, русских, татар, евреев, католиков, униатов, протестантов, православных, иудеев, мусульман... Но преобладали поляки. По данным польских авторов – 82%. Выселение 318 тысяч поляков, две трети которых составили женщины и дети, это злодеяние сталинского режима, квалифицируемое как геноцид польского народа, а также преступление против человечности, совершенное с особой жестокостью.
Максим Петров http://anubis.ucoz.ua/publ/107-1-0-10095
Население Польской республики, по данным переписи 1931 года, составляло 31 млн. 916 тысяч человек: поляки – 68,9% (21 млн. 990 тыс.), украинцы (включая русинов)– 13,9% (4 млн. 436 тыс.), евреи (включая караимов) – 8,6% (2 млн. 744 тыс.), беларусы (включая полешуков) – 5,3% (1 млн. 692 тыс.), немцы – 2,3% (734 тыс.), прочие – 0,9% (287 тыс.). По оценкам польских демографов, к 1 июля 1939 года население возросло до 32,6 – 33 млн. человек, с сохранением прежнего процентного соотношения между представителями разных наций.
Украинцы преобладали в Волынском, Львовском, Станиславовском, Тарнопольском воеводствах, беларусы – в Виленском, Новогрудском и Полесском. Поляков было здесь до одной трети населения. В целом, население Западной Беларуси составляло примерно 4 миллиона человек, Западной Украины – 6,5 миллионов.
Официально заявленная цель депортаций заключалась в удалении из новоприобретенных западных областей СССР «контрреволюционных» и «социально чуждых элементов». Фактически же она представляла собой попытку изменения национального и социального состава местного населения. Именно поэтому основная часть ссыльных пришлась на поляков.
Первая депортация
Первыми ссыльными стали польские колонисты (осадники) и служащие лесной охраны (последние, в основном, беларусы и украинцы католического вероисповедания), вместе с их семьями.
5 декабря 1939 года Совнарком СССР принял постановление №2010-558сс, утвержденное в тот же день Политбюро ЦК ВКП(б), о создании в удаленных районах страны спецпоселений для 21 тысячи семей осадников. В каждом поселке планировалось поселить от 100 до 500 семей. В соответствии с ним к концу года в Западной Беларуси были взяты на учет примерно 8 тысяч хозяйств осадников, где проживали 45.409 человек, в Украине – 13 тысяч хозяйств. Учет производили областные и уездные исполкомы под предлогом описи объектов, подлежащих обложению налогом.
29 декабря Совнарком СССР и Политбюро ЦК ВКП(б) утвердили документы, подготовленные НКВД: «Положение о спецпоселках и трудовом устройстве осадников, выселяемых из западных областей УССР и БССР» и «Инструкцию Народного комиссариата внутренних дел Союза ССР о порядке переселения польских осадников из западных областей УССР и БССР».
Совнарком принял в тот же день постановление №2122-617сс по этому вопросу, развивавшее его же постановление от 5 декабря, Политбюро ЦК ВКП(б) его утвердило. В нем предписывалось: Наркомлесу обеспечить подготовку к приему, расселению и трудовому использованию семей осадников; Наркомату путей сообщения — их перевозку железнодорожными эшелонами; Наркомздраву — выделить медицинский персонал для обслуживания эшелонов и спецпоселков.
Были утверждены штаты и ставки поселковых и районных комендатур, создаваемых в спецпоселках для надзора за ссыльными. НКВД выделили дополнительные ассигнования в 17,5 млн. руб. на расходы по переселению осадников, Наркомлесу СССР — 14 млн. руб. на обустройство спецпоселков.
В соответствии с одобренной 29 декабря инструкцией НКВД, арест и высылку всех осадников и лесников следовало произвести одновременно в течение одного дня. Все принадлежащее им недвижимое имущество, скот, инвентарь следовало конфисковать.
На сборы каждой семье отводилось максимум два часа. От сотрудников НКВД требовалось «не допускать ни в коем случае образования толпы» около домов выселяемых, «действовать во всех случаях твердо и решительно, без лишней суеты, шума и паники».
Станции оцепляли конвойные войска НКВД, которые сопровождали эшелоны из 55 небольших вагонов по 25-30 человек в каждом.
Первая массовая депортация гражданского населения из Западной Беларуси и Западной Украины была осуществлена 10 февраля 1940 года. Выселению подлежали 141.759 человек, в том числе из Западной Беларуси – 52.892 (37,3%); из Западной Украины – 88.867 (62,3%), в своем подавляющем большинстве – поляки.
Общее количество репрессированных составило 9854 хозяйства (50.732 человека). Из оставшихся не репрессированных 226 хозяйств (2106 человек) больные – 547 человек; в бегах – 32 человека; отсутствовали дома во время операции – 1581 человек. Все больные взяты под наблюдение и по выздоровлению должны быть собраны в специальных изоляторах для отправки к месту высылки их семей». (Национальный архив РБ: фонд 4, опись 21, дело 2086.)
Согласно отчетам НКВД, через неделю – к 20 февраля, все 32 эшелона были отправлены к местам назначения. Их путь занял несколько недель. Доехали не все. Люди умирали от холода, болезней, отчаяния. Кончали жизнь самоубийством. Вагоны, как свидетельствуют очевидцы, подавались в антисанитарном состоянии, не были утеплены, в них отсутствовало какое-либо оборудование. Старики и малые дети умирали массово. Их выбрасывали на станциях, а иной раз прямо на обочину колеи. Л.П. Берия в служебной записке на имя Сталина от 1 мая 1944 года отметил, что в ходе довоенных депортаций в восточные районы умерло в пути 11.516 человек.
Переселенцев доставили в 115 поселков, при этом наибольшее количество семей пришлось на Архангельскую область (8084 семей) и Красноярский край (3279 семей). Много людей попало в Коми АССР и Свердловскую область. В жестокие морозы (25-30 градусов) людей везли в неотапливаемых товарных вагонах, при крайне скудном питании (только хлеб).
«Спецпоселенцы» оказались зимой в районах с суровым климатом. Как правило, их размещали в хозяйственных (нежилых) постройках тех лесхозов, совхозов и колхозов, куда привезли – в складских помещениях, амбарах, конюшнях, коровниках, полуразрушенных избах, заброшенных церквях и т.д.
Продовольственное снабжение и медицинское обслуживание не было налажено, все предусмотренные меры большей частью остались на бумаге. Это тоже обусловило высокую смертность. Условия работы в спецпоселках мало чем отличались от лагерных. Несмотря на холод, голод и болезни, все поселенцы в возрасте от 16 до 60 лет должны были работать на лесоповале. Никто не имел права покидать место поселения более чем на 24 часа. Детей в случае смерти матерей отправляли в приюты, где они большей частью быстро умирали. Помимо всех прочих проблем, дети абсолютно не понимали русского языка и поэтому не могли ни о чем просить своих палачей-надзирателей.
После выселения осадников и лесников осталось большое количество их скота, птицы и другого имущества. Скот, лошадей, зерно и сено свозили в заранее определенные населенные пункты для последующей раздачи кохозам, совхозам, бедноте и торговым организациям. Но очень много имущества и особенно ценных вещей разворовали сотрудники НКВД и райисполкомов. Не «обидел» себя и деревенский актив, привлеченный к операции по выселению.
Вторая депортация
Совнарком СССР принял секретные постановления №289-127сс (2 марта) «О выселении членов семей пленных польских офицеров и заключенных тюрем» и №496-177сс «О выселении семей репрессированных помещиков, офицеров, полицейских и т.д.»
В эту категорию были включены семьи офицеров, полицейских, чиновников и других «социально чуждых» элементов, находившихся в трех лагерях для военнопленных (Козельском, Осташковском, Старобельском), а также в тюрьмах Западной Украины и Западной Беларуси. То есть, речь шла о семьях тех поляков, которых высшее партийное руководство СССР решило «пустить в расход». Высылка производилась одновременно с казнью глав семей – мужей и отцов.
Интенсивная подготовка новой депортации началась с 7 марта 1940 года. В тот день Берия направил И.А. Серову и Л.Ф. Цанаве, наркомам внутренних дел УССР и БССР, приказ о подготовке к выселению семей данного контингента пленных и арестованных поляков. Район выселения — Казахстан; срок ссылки — 10 лет.
Окончательное решение о депортация семей военнопленных Политбюро ЦК ВКП(б) и Совнарком ССР приняли 10 апреля. Они одобрили предложения, представленные Берией 5 апреля. Утверждена была и инструкция о проведении операции 13 апреля.
(Кроме того, было предписано после высылки семей военнопленных офицеров и полицейских, узников тюрем депортировать беженцев с территории Польши, «отошедшей к Германии, изъявивших желание выехать из пределов СССР на территорию, занятую немцами и не принятых германским правительством», а также проституток.
Совнаркому Казахской ССР предлагалось жильем и работой до 25 тысяч семей, Наркомату путей сообщения — выделить 81 эшелон по 55 вагонов в каждом, Наркомату торговли — обеспечить переселенцев питанием в пути. Трудоустроить их предлагалось в основном на предприятиях Наркоматов лесной промышленности и цветной металлургии. Наркомат финансов должен был выделить на эту операцию 30 млн. рублей.
Вторая депортация состоялась 13-16 апреля 1940 года. В ходе ее в БССР репрессировали 26.777 человек (8055 семей), в Украине – не менее 40 тысяч. В вагоны погрузили в БССР 24.253 человека (7286 семей), по Украине у меня нет данных.
Несмотря на принятые постановления об обеспечении жильем, работой и питанием, в действительности этих людей (в основном – женщин и детей) вывозили в тяжелейшие условия голода и холода, о чем свидетельствуют воспоминания жертв. Вот характерный отрывок из книги «Казахский триптих: Воспоминания о ссылке» (Варшава, 1992 г.) Люцины Дзюжинской-Сухонь:
«Никогда не забуду один из самых драматических эпизодов нашей жизни. Мы несколько дней ничего не ели, в прямом смысле ничего. Суровая зима. Лачуга, доверху заваленная снегом. Кто-то прорыл туннель снаружи, чтобы выбраться... Мама не может выйти на работу. Она голодна, как и мы. Улегшись на убогом ложе и, прижавшись друг к дружке, стараемся согреться. В глазах мерцает. Нет сил встать. В лачуге очень холодно... Мы всё спим и спим. Время от времени братишка просыпается и кричит: «хочу есть!» — он не может больше ничего сказать, разве что: «мама, я умираю». Мама плачет. Потом идет по соседним домикам, там живут наши друзья, она просит помочь. Напрасно. Мы начинаем молиться: «Отче наш...» И, кажется, происходит чудо. На пороге появляется подружка из соседней лачуги с пригоршней зерна»…
В мае 1941 года Л.П. Берия издал приказ о переселении всех лиц, ранее депортированных в северные районы СССР из западных областей Украины и Беларуси, в Казахстан – сроком на 20 лет. Это было связано с тем, что данный контингент в своем большинстве оказался бесполезным для работ по заготовке леса.
Условия жизни в Казахстане были не многим лучше, чем в северных областях СССР. Ссыльные жили чаще всего в самодельных землянках или мазанках, из-за отсутствия воды мылись крайне редко, в основном летом, когда вода нагревалась на солнце. Во многих поселках не было ни школ, ни больниц, ни медпунктов. Тяжел был климат: летом жара доходила до 45°, зимой морозы в 50°. По степи рыскали волки, нападавшие на скот и людей.
Третья депортация
Она проводилась согласно постановлению Совнаркома СССР №497-177сс от 10 апреля 1940 года. Началась в ночь с 28 на 29 июня 1940 года, завершилась 2 июля. За эти четверо суток требовалось арестовать в первую очередь лиц, ранее не проживавших в западных областях Беларуси и Украины (т.е. беженцев с территории Польши, оккупированной немцами), тех, кому удалось избежать предыдущей депортации, а также проституток. Всего набралось 76.382 человека (25.682 семьи), в том числе из БССР – 22.879 человек (7224 семьи), из Украины – 53.503 (16.894 семьи). Подавляющее большинство среди них составляли евреи (около 90%), спасавшиеся от кровавых расправ, учиненных в Польше в 1939-40 годах «айнзацгруппами» СД и гестапо. Поляков было менее 6%.
Этот поток отправляли в Алтайский и Красноярский края, Горьковскую, Иркутскую, Молотовскую (Пермскую), Новосибирскую, Омскую, Свердловскую, Челябинскую области, Коми АССР, Марийскую АССР, Якутскую АССР.
И. Гальперин, специально изучавший этот вопрос, пишет:
«Еврейские беженцы из центральных и западных районов Польши, которые хотели вернуться к своим семьям и не были готовы принять советское гражданство, были изгнаны весной 1940 года из Западной Белоруссии и Украины во внутренние районы СССР. Их везли в товарных вагонах долгие недели – голодных, в жуткой тесноте, в нечеловеческих санитарных условиях. Часть из них умерла в пути, другие скончались в далеком изгнании от голода, от болезней, от тяжелой работы». (Гальперин И. Свет не без добрых людей. Тель-Авив, 2004, с. 48-49.)
Четвертая депортация
Постановление о проведении очередной депортации ЦК ВКП(б) и Совнарком СССР приняли 14 мая 1941 года. Первый ее этап был осуществлен буквально в канун войны, 19-20 июня. Официальная цель четвертой депортации — «выселение из пограничной зоны и прибалтийских республик членов семей участников повстанческих организаций и формирований». Отмечу, что аресты «участников» и выселение родственников производились одновременно.
Этих ссыльных отнесли к категории «жилпоселенцев», т.е. всех скопом приговорили к 20 годам принудительного проживания в предписанных регионах, преимущественно в Казахстане. Новый поток составил 96.618 человек (в том числе из БССР – 24.412 человек, из УССР – 72.206), не считая тех, кого в это же время вывозили из Литвы, Латвии, Эстонии.
В пути некоторые эшелоны бомбили немецкие самолеты. Людей вывозили главным образом в районы Центральной Сибири, Алтайский край, на Север (Коми АССР, Свердловская область). Даже после августовской амнистии 1941 года вагоны со ссыльными продолжали следовать в восточном направлении.
Вот что пишет в своих воспоминаниях один из «членов повстанческой организации»:
«20 июня нас битком загнали в товарные вагоны, и мы поехали на Восток. Загрузили нас в вагоны для скота, с маленьким, сильно зарешеченным окном. Каждый вагон имел два ряда нар, на которых могло уместиться 45 человек. Посередине вагона была небольшая дыра для отправления естественных надобностей. Первый день стыд сдерживал нас от пользования ей. Позже каждый понял, что тут не игра, а борьба за жизнь. За 18 суток нас кормили всего три раза. В вагонах находилась местечковая интеллигенция, крестьяне, рабочие, ремесленники. Привезли в город Барнаул. Поселили в поселок, который назывался исправительно-трудовой колонией. Он состоял из нескольких бараков. Детям и взрослым выдавалось по 400 грамм хлеба в сутки, работающим – 800 грамм. Кто не работал, хлеб не получал. Женщины ходили по ближайшим колхозам и просили милостыню». (Малецкий Я. Под знаком Погони: Воспоминания. Торонто, 1976, с. 40.)
Второй этап четвертой депортации планировался на 26-27 июня 1941 года, но большевикам помешало начало военных действий.
Итоги
Всего, по данным А.Я. Вышинского, с захваченных СССР территорий Польши с ноября 1939 по июнь 1941 года были выселены 389.382 человека (из БССР – около 125 тысяч, из УССР – около 264 тысяч). (А.Я. Вышинский (1883-1954) в 1933-39 зам. прокурора и генеральный прокурор СССР, в 1939-44 зам. председателя Совнаркома СССР, в 1949-53 министр иностранных дел.) Эти данные подтверждаются справками аппарата НКВД СССР и конвойных войск.
Среди высланных 52% (202,5 тысячи) были женщины от 16 лет, 12% (46,7 тысяч) – дети обоего пола в возрасте до 16 лет. В эшелонах по пути движения и на местах в течение первого года умерло, как минимум, 10% от общего числа депортируемых (около 39 тысяч человек).
Депортации коснулись самых разных жителей западных областей Беларуси и Украины – поляков, беларусов, украинцев, русских, татар, евреев, католиков, униатов, протестантов, православных, иудеев, мусульман... Но преобладали поляки. По данным польских авторов – 82%. Выселение 318 тысяч поляков, две трети которых составили женщины и дети, это злодеяние сталинского режима, квалифицируемое как геноцид польского народа, а также преступление против человечности, совершенное с особой жестокостью.
Максим Петров http://anubis.ucoz.ua/publ/107-1-0-10095
То есть депортация "осадников" это геноцид,а переселение поляков с западных территорий Польши в восточные это норм
ОтветитьУдалитьПольша захватив себе земли,которые не были в "царстве Польском" во время нахождения той в составе Российской империи это норм видимо и заселяя их поляками с западных территорий ничего страшного,а вот СССР забрав эти территории и вернув их под юрисдикцию России с выселением этих "осадников" это геноцид
Пересечение границы Германии и СССР евреями и прочими это нормально,а вот отправка их на восток это гэноцид
А что вы численность населения Польши не прокомментируете,в 1931 вы пишите про 32 млн,а на 1939 его всего 33 млн,хотя в 1921 было 26 млн,куда прирост в 5 млн подевался?