Затопление Мологи и строительство Рыбинской ГЭС

В 1941 году, за два месяца до нападения Гитлера на СССР, произошло событие, о котором нельзя было говорить более полувека. При строительстве знаменитой Рыбинской ГЭС, была затоплена территория, на которой находилось около семисот сел и большой уездный город Молога. Жителей этого города переселили в находящийся неподалеку город Рыбинск, сплавляя их дома по Волге. «Великое переселение» произошло всего лишь за несколько месяцев и для всех горожан это стало настоящей трагедией. Город, где они родились и выросли, город, который был их Родиной стал вдруг нелюбимым и ненужным и его затопили.

Немногие знают об историческом и культурном наследии этой древней княжеской столицы, родине одной из первых общерусских ярмарок, о неповторимой красоте ее храмов и дворянских усадеб. Эти земли имели уникальные природные особенности, находились на перекрестке речных путей и поэтому, наверное, в старину получили название «Мологская страна».

Причины строительства водохранилища

14 сентября 1935 г. было принято Постановление СНК № 2074 о сооружении Рыбинской ГЭС. И началось строительство. По первоначальному плану Молога не попадала под затопление. Однако, в январе 1937 г. правительство неожиданно решило увеличить мощность строящейся ГЭС с 200 до 330 МВт. Такое решение было фатальным для огромной территории и живших на ней людей. Площадь водохранилища при этом вырастала в два раза, а значит, затапливалось в два раза больше лесов, пашень, жилых земель. На затопление обрекались город Молога и фабричный поселок Абакумово, около 700 деревень и сел, пять монастырей и десятки храмов; дворянские усадьбы Волконских, Соковниных, Верещагиных, Мусиных-Пушкиных; тысячи квадратных километров лесов и гектаров пойменных лугов. Частичное подтопление ожидало города Рыбинск, Калязин, Углич, Мышкин, Весьегонск и Пошехонье.

В постановлении говорится: строительство Рыбинского и Угличского гидроузлов начато «для обеспечения необходимого судоходного подхода к каналу Москва – Волга со стороны р. Волга… и для создания водохранилища в районе Молого-Шекснинского междуречья». Одако, речь шла о судоходстве исключительно военном: создание сети каналов и водохранилищ, позволяющей перебрасывать по ним военные корабли. Сначала с Балтики в Белое море, затем – по Волге на Каспий. В перспективе планировалось, что эта водная сеть позволит оперативно перебрасывать корабли Дунайской, Днепровской, Каспийской флотилий, даже Черного и Балтийского флотов, хоть куда – на Север и обратно, на Балтику, на Каспий… У Рыбинского водохранилища на этом Волго-Балтийском пути – роль особая и ключевая. Не говоря уже о той «мелочи», что судостроительные верфи Рыбинска и Горьковской области получали возможность перегонять свою продукцию потребителям из Наркомата ВМФ СССР напрямую – на Балтийский и Северный флоты.

С осени 1939 года интенсивность этих «канальных» работ увеличилась многократно: шла Вторая мировая война, в которой Советский Союз по факту уже участвовал – Волго-Балтийскому пути в той войне роль отводилась немалая. Сделать все, как хотели, не успели, но достаточно вспомнить, что корабли Онежской военной флотилии в кампании 1941, 1942 и 1943 годов после окончания навигации по системе озер и каналов уходили на зимовку и ремонт в Рыбинск и Горький.

Эта стройка века, последствия которой не были продуманы, принесла огромные природные, культурные и нравственные потери. Прежде всего, это изломанные судьбы людей, изгнанных с родной земли, покинувших созданные многолетним тяжким трудом хозяйства. Принудительное переселение мологжан, начавшееся весной 1937 г., растянулось на 4 года. Те, кто имел возможность, разбирали и с невероятными трудностями перевозили свои дома под Ярославль, Рыбинск, Тутаев. Те же, чьи дома были непригодны к перевозу, стали просто «выселенцами». Получив небольшую компенсацию за стоимость своих жилищ, они вынуждены были скитаться по временным квартирам.

Жертвы

Если верить официальным данным, за четыре предшествующих года с затопляемых территорий было принудительно выселено 150 тысяч человек. Об успешном завершении отселения всех жителей из зоны затопления Ярославский обком ВКП (б) и исполком облсовета отчитались перед Москвой еще в 1940 году, они же это самое переселение и организовывали, они и должны были обеспечить вынужденных переселенцев жильем, работой, пособием и компенсациями. Именно работники соответствующих советских органов вместе с сотрудниками милиции и обязаны были в буквальном смысле обходить каждое строение.

Задача оперативных чекистских групп, к слову, весьма немногочисленных, была иной, да и осуществляли ее уже не территориальные органы: с момента ликвидации Мологского района его территория считалась зоной водохранилища, потому ее чекистское «обслуживание» перешло к соответствующим структурам и подразделениям уже Волгостроя НКВД и Волголага НКВД.

Волгострой – строительно-монтажное управление НКВД, строившее все эти гидроузлы, Волголаг – Волжский исправительно-трудовой лагерь (ИТЛ), созданный приказом НКВД № 0156 от 7 декабря 1935 года для обслуживания работ Волгостроя НКВД – строили гидроузлы заключенные. Опергруппы Волголага и прочесывали местность перед ее затоплением и, если верить рапорту лейтенанта госбезопасности из Волголага, его подчиненные обнаружили почти три сотни жителей, категорически отказавшихся покидать свои жилища.

А к весне 1941 г. эвакуация людей из Мологи уже была похожа на бегство от неотвратимой беды. Дороги были забиты машинами и подводами, от гибнущего города шли переполненные поезда. Саперы поспешно уничтожали большие каменные здания, чтобы потом не было помех судоходству. Некоторые из мологжан со слезами вспоминают, как взрывали Богоявленский собор. Когда раздался взрыв, весь храм поднялся на воздух, а потом опустился на прежнее место. Пришлось «добивать» его несколькими мощными зарядами.

В архивах музея истории г. Рыбинска, был найден рапорт лейтенанта НКВД Склярова начальнику Волгостроя. В нем сообщалось, что официально при затоплении погибло 294 человека. По словам лейтенанта, все эти люди страдали нервным расстройством, потому что решили добровольно уйти из жизни вместе с городом, запираясь в своих домах.

Обозначенный в документе майор госбезопасности Журин – личность реальная. До 1930 года Владимир Дмитриевич Журин – инженер-гидротехник, никакого отношения к НКВД не имевший. Но в декабре того года он был арестован ОГПУ по обвинению во вредительстве и получил десятилетний срок, однако отправили его не в лагерь, а в чекистскую «шарагу» – конструкторское бюро ОГПУ, проектировавшее Беломорско-Балтийский канал. Весь состав этого КБ чекисты набрали из таких «вредителей»-инженеров, а сам канал, как известно, строили тоже заключенные, почти 13 тысяч из которых погибло. Журин на той стройке весьма выдвинулся, став одним из главных ее технических руководителей, и в 1932 году был досрочно освобожден, а после открытия канала награжден орденом Трудового Красного Знамени, повышен в должности. Из системы НКВД он уже не ушел и был командирован в Дмитлаг – на строительство канала Москва – Волга.

На той стройке сгинуло свыше 22 тысяч заключенных, но сам Журин получил уже орден Ленина и очередное повышение – назначен заместителем главного инженера строительства Угличской и Рыбинской ГЭС. 11 сентября 1940 года приказом НКВД № 1270 Владимиру Журину присвоено звание майора госбезопасности, что соответствовало тогда армейскому званию «комбриг» (после войны он генерал-майор инженерно-технической службы). 13 сентября 1940 года свежеиспеченный майор госбезопасности Журин назначен начальником одновременно и Волгостроя, и Волголага НКВД, а по совместительству – еще и главным инженером Волгостроя НКВД. Его и считают одним из «крестных отцов» Рыбинского и Угличского водохранилищ, а в экспозиции Угличского музея гидроэнергетики можно видеть подписанные им приговоры о расстреле «саботажников» – не считая тех тысяч и тысяч зэков, которые сгинули там на стройке.

Экология

14 апреля 1941 г. на Мологские земли, плодородные пашни, заливные луга, шумящие леса ринулись ревущие волны воды. И накрыли все. Вслед за трагедией людей настала очередь животных.

Огромные косяки рыб, плывущие к своим прежним нерестилищам в реках Мологе и Шексне, вдруг встретили на пути непроходимую преграду – плотину – и встали перед ней метровым слоем на несколько километров.

Очевидцы рассказывали о тысячах птиц, метавшихся в поисках утраченных гнездовий; многочисленных животных, которые в поисках спасения взбирались на деревья и крыши домов; ревущих медведях, плывших на торфяных островах в никуда.

Рассказывали, как на одном полузатопленном пне одновременно спасались три серых мыши-полевки, мокрый, трясущийся от холода еж, восемь ящериц и одна гадюка. Никто из обитателей этого временного убежища не обращал внимания друг на друга. Беда на всех одна.

Сотни тысяч животных погибли во время затопления в этих местах. Подлинная трагедия природы!

Половина богатейших лесов Мологского уезда перед затоплением была вырублена. Но лес не вывезли, а просто бросили. В результате гнетущим пейзажем, наблюдавшимся с пароходов, на долгие годы стали затопленные леса. Они простояли в неравной борьбе с водой более 30 лет. Некоторые деревья плодоносили даже на пятом году затопления и продолжали расти даже на глубине двух метров! И к этим полузатопленным деревьям каждую весну упорно возвращались птицы…

История края

История этого края уходит корнями в глубокую древность. Первый раз в летописях Молога упоминается в XII в. при разделе Владимиро-Суздальского княжества великим князем Всеволодом Большое Гнездо, который отдал Мологский удел своему старшему сыну ростовскому князю Константину. В XIV в. эти земли стали ареной кровопролитной битвы с татаро-монголами на реке Сить. В память о павших русских воинах были освящены многие храмы Мологской земли и поставлен памятник у деревни Лопатино. В XIV–XV вв. город Молога был центром княжества. Есть версия, что основал его, как и Ярославль, князь Ярослав Мудрый. В XVI в. ярмарка у Мологи считалась самой большой в России и имела международный уровень. Сюда съезжались русские, восточные и европейские купцы. Здесь горожане представляли богатую продукцию местных промыслов. Особо славилось в Мологе маслосыродельное производство. 90% всего производимого в Ярославской губернии масла делалось именно под Мологой, и отправлялось оно даже в Лондон. В XVII в. Молога была отнесена к дворцовым посадам и поставляла рыбу к царскому столу – судаков, осетров, стерлядей. В XVIII в. по указу Екатерины II Молога получила статус города и герб. Город удостоили посещением русские цари – Павел I и Николай II. К началу XIX в. Молога ежегодно пропускала через свои пристани до семи тысяч судов из нижних поволжских губерний. Роль Мологи как основного транзитного пункта между Владимиро-Суздальской землёй и Новгородом Великим была значительна, потому что здесь шла перегрузка с волжских судов глубокой осадки на плоскодонные суда. Причем, строились эти малые суда прямо в Мологе, а начало судостроительному промыслу положил, по преданию, Петр I.

Наконец, к началу XX в. Молога представляла собой благополучный городок с населением около пяти тысяч жителей и неспешной провинциальной жизнью. Шесть промышленных предприятий, девять учебных заведений, три библиотеки, кинотеатр, две сотни лавок и магазинов. Среди достопримечательностей города числилась пожарная каланча – интересный памятник архитектуры, построенный по проекту ярославского архитектора А.М.Достоевского, брата великого писателя Ф.М.Достоевского.

Проплывающие мимо города Мологи суда могли любоваться его храмами, которые красиво смотрелись со стороны реки.

Это были Воскресенский собор и Крестовоздвиженская церковь, построенные в XVII в., наглядно отражавшие слитность русской храмовой архитектуры с природным ландшафтом. А в центре города располагался более поздний богатый Богоявленский собор, воздвигнутый на средства мологского купца П.М.Подосенова. Недалеко от Мологи находились два величественных, почитаемых паломниками монастыря: Афанасьевский монастырь, построенный в XIV в., и Югская Дорофеева пустынь – монастырь XVII в., который состоял из пяти храмов и считался одним из самых крупных в Ярославско-Ростовской епархии.

Сейчас, в XXI в. здесь нет ничего, ни храмов, ни монастырей, ни города Мологи. На этом месте плещутся волны Рыбинского водохранилища. Всего в Мологском уезде под воду ушло около 40 церквей. Одни из них были взорваны перед затоплением, другие просто затоплены. И еще долгие годы возвышались они над водой, упорно сопротивляясь напору стихии, служа людям в качестве маяков, а прилетающим каждую весну ласточкам – местом для гнездовья.

Мологу иногда называют «город-призрак». Это потому, что в засушливые годы дно водохранилища обнажается, и остатки былого города ненадолго появляются из глубин, пугая следами грандиозного разрушения. Показываются из-под воды валунные фундаменты домов, сохранившиеся очертания улиц, остатки надгробий с кладбищ, булыжники городской мостовой, помнящей шаги покидавших город мологжан…

День 14 апреля объявлен днем памяти города Мологи.

Использованы материалы http://www.sovsekretno.ru/articles/id/4429/