11 мая 1904 года родился гениальный испанский художник Сальвадор Дали.
Пока большинство испанских сюрреалистов симпатизировали республиканцам, а среди европейской богемы было модно придерживаться левых взглядов, нахваливать Сталина и СССР в салонах, Дали оставался сторонником генерала Франко, искренне считая каудильо спасителем от "разрушающих все самое лучшее в Испании сил".
В 1936 году, когда началась гражданская война в Испании, художнику было 32 года, и он уже пользовался немалой известностью. Десятью годами ранее он провел первую выставку своих работ в Барселоне после учебы в мадридской школе искусств в 1920-х годах. В те времена он жил в студенческом общежитии, где завязал дружбу с Федерико Гарсией Лорка (Federico García Lorca) и Луисом Бунюэлем (Luis Buñuel). В 1929 году в Париже он снял с ним фильм «Андалузский пес», встретил подругу жизни Галу и вступил в группу сюрреалистов Андре Бретона (André Breton).
Еще до начала гражданской войны Дали продемонстрировал, что был, с политической точки зрения, парадоксальным артистом. Его первые акции проходили скорее на левом фланге. Этого сына каталонского свободного мыслителя в 1923 году даже исключили из школы искусств за организацию демонстрации. В этот период его идеологическая близость к Лорке и Бунюэлю не вызывает и тени сомнений.
Наконец, его работа в группе сюрреалистов потенциально превращает его в защитника революции. На бумаге все выглядит предельно просто.
На самом же деле, его убеждения были сложнее, а позиция менее выраженной, чем у того же Пикассо: Дали отказался вступать в Ассоциацию революционных писателей и художников, а также выразил сомнения насчет СССР.
Что касается его отношений с сюрреалистами, одна из его картин не на шутку разозлила Андре Бретона. В 1933 году Дали представил Вильгельма Телля в образе Ленина.
Дали и его Муза
В начале 1934 года сюрреалисты устроили «суд» над Дали: ему всерьез грозило исключение, однако в конечном итоге с ним решили расстаться только в 1939 году.
Мы можем проследить определенное восхищение Дали фигурами лидеров и диктаторов: этот интерес проявляется в его художественном творчестве на протяжении всей его жизни.
В нем встречаются Ленин, Гитлер и даже Мао в образе Мерилин Монро. Так что Дали не мог оставить без внимания фигуру Франко, который после гражданской войны установил диктатуру в его родной Испании с 1939 по 1975 год.
Дали не видел гражданскую войну изнутри, потому что сразу же поспешил оставить Испанию. Его друг Федерико Гарсия Лорка был расстрелян сторонниками Франко в самом начале конфликта. Луис Брюнель был вынужден отправиться в изгнание: он до конца жизни так и не вернулся на родину и неизменно поддерживал республиканскую Испанию.
Все это время Дали не делал открытых заявлений. Он не встал на сторону ни одного из лагерей: его решение дистанцироваться получило отражение в картине «Предчувствие гражданской войны».
Главным для него были личное признание, слава и деньги: Бретон вовсе не случайно сделал из букв его имени анаграмму Avida Dollars, что в переводе с латыни означает «жадный до долларов».
Он объехал всю Европу, встретился с Фрейдом в Лондоне, побывал в фашистской Италии Муссолини, а затем в 1940 году обустроился в США вместе с Галой. Кроме того, в эти годы дали перешел в католицизм.
Восемь лет спустя он вернулся в Каталонию, и за этим последовало сближение художника с режимом Франко. Он в частности сделал такое заявление:
«Я пришел нанести визит двум каудильо Испании. Первый — это Франсиско Франко. Второй — Веласкес».
Тон задан. Расчет с обеих сторон предельно понятен. Для Дали это возможность жить в географическом окружении, которое стало источником вдохновения для его творчества, без страха цензуры. Для режима Франко это поддержка всемирно известного художника.
Тем не менее, несмотря на широко распространенный образ эксцентрика и политического оппортуниста, Сальвадор Дали неизменно демонстрировал активную поддержку диктатора Франко и его режима. Если проанализировать его публичные выступления, речь вовсе не идет о показном, вынужденном восхищении.
В 1951 году он провел в Мадриде знаменитую конференцию под названием «Пикассо и я». Он упрекнул Пикассо в том, что тот коммунист, и предложил художнику переехать обратно в Испанию. Выступление он начал со ставшей знаменитой фразы: «Пикассо — коммунист, я тоже нет».
Как пишет историк Йен Гибсон (Ian Gibson), Дали называл Франко «проницательным политиком, который дал стране истину, свет и порядок в тот момент, когда в мире царили великое смятение и анархия».
В 1975 году, он заявил AFP, что Франко — «величайший из живущих героев Испании», что он — «великолепный человек». И хотя весь мир выражал протест против казни пяти испанских политзаключенных, Дали холодно процедил:
«По правде говоря, нужно было бы казнить втрое больше».
Дали неоднократно говорил о своем восхищении Франко, который в 1956 году пригласил его во дворец на личную встречу.
«Я преклоняюсь перед Франко, которому удалось возродить Испанию».
В 1964 году Дали получил официальное признание режима в виде главной государственной награды страны, ордена Изабеллы Католической, за «патриотическое поведение великого художника». Вручивший ему орден министр Мануэль Фрага (Manuel Fraga) подчеркнул, что его заслуги касаются не только «всего его творчества», но и того, что «он оставался верным испанцем в сложные времена (...) и не отказался от своего паспорта». Режим не оставил без внимания своих верных сторонников.
Восхищение Дали испанским диктатором проявилось в написанном в 1974 году конном портрете внучки Франко.
По этому случаю он снова встретился с ним в Мадриде. На фотографиях они беседуют вдвоем и вместе с госпожой Франко или стоят перед портретом Кармен Мартинес-Бордиу (Carmen Martínez-Bordiú), на котором она, кстати, изображена еще девочкой, хотя в момент написания картины была беременной и готовилась выйти замуж за Бурбона.
«Пикассо испанец – и я тоже испанец! Пикассо гений – и я тоже гений! Пикассо коммунист – и я тоже нет!» (Мадрид. - Дали произносит речь, где приглашает Пикассо вернутся в Испанию).
«Марксизм также несет ответственность за русский большевизм и за немецкий национал-социализм, который был лирической, сентиментальной реакцией против коммунизма, но был искажен тем же исконным пороком – механическим и антикатолическим коллективизмом» (книга «Тайная жизнь Сальвадора Дали, рассказанная им самим», Сальвадор Дали)
«Коммунизм неуклонно деградирует. Судите сами: Маркс был необыкновенно волосат, Ленин носил бороду и усы (хотя не столь пышные), Сталин только усы, а у Хрущева и того не было».
«Я не коммунист, но не имею ничего против коммунизма. Я уважаю любые убеждения и, прежде всего те, которые несовместимы с моими».
Источник http://inosmi.ru/world/20130104/203672187.html
Пока большинство испанских сюрреалистов симпатизировали республиканцам, а среди европейской богемы было модно придерживаться левых взглядов, нахваливать Сталина и СССР в салонах, Дали оставался сторонником генерала Франко, искренне считая каудильо спасителем от "разрушающих все самое лучшее в Испании сил".
В 1936 году, когда началась гражданская война в Испании, художнику было 32 года, и он уже пользовался немалой известностью. Десятью годами ранее он провел первую выставку своих работ в Барселоне после учебы в мадридской школе искусств в 1920-х годах. В те времена он жил в студенческом общежитии, где завязал дружбу с Федерико Гарсией Лорка (Federico García Lorca) и Луисом Бунюэлем (Luis Buñuel). В 1929 году в Париже он снял с ним фильм «Андалузский пес», встретил подругу жизни Галу и вступил в группу сюрреалистов Андре Бретона (André Breton).
Еще до начала гражданской войны Дали продемонстрировал, что был, с политической точки зрения, парадоксальным артистом. Его первые акции проходили скорее на левом фланге. Этого сына каталонского свободного мыслителя в 1923 году даже исключили из школы искусств за организацию демонстрации. В этот период его идеологическая близость к Лорке и Бунюэлю не вызывает и тени сомнений.
Наконец, его работа в группе сюрреалистов потенциально превращает его в защитника революции. На бумаге все выглядит предельно просто.
На самом же деле, его убеждения были сложнее, а позиция менее выраженной, чем у того же Пикассо: Дали отказался вступать в Ассоциацию революционных писателей и художников, а также выразил сомнения насчет СССР.
Что касается его отношений с сюрреалистами, одна из его картин не на шутку разозлила Андре Бретона. В 1933 году Дали представил Вильгельма Телля в образе Ленина.
Дали и его Муза
В начале 1934 года сюрреалисты устроили «суд» над Дали: ему всерьез грозило исключение, однако в конечном итоге с ним решили расстаться только в 1939 году.
Мы можем проследить определенное восхищение Дали фигурами лидеров и диктаторов: этот интерес проявляется в его художественном творчестве на протяжении всей его жизни.
В нем встречаются Ленин, Гитлер и даже Мао в образе Мерилин Монро. Так что Дали не мог оставить без внимания фигуру Франко, который после гражданской войны установил диктатуру в его родной Испании с 1939 по 1975 год.
 |
| Портрет Мэрилин Монро как председателя Мао, Филипп Халсмана и Сальвадора Дали, 1952 |
Дали не видел гражданскую войну изнутри, потому что сразу же поспешил оставить Испанию. Его друг Федерико Гарсия Лорка был расстрелян сторонниками Франко в самом начале конфликта. Луис Брюнель был вынужден отправиться в изгнание: он до конца жизни так и не вернулся на родину и неизменно поддерживал республиканскую Испанию.
Все это время Дали не делал открытых заявлений. Он не встал на сторону ни одного из лагерей: его решение дистанцироваться получило отражение в картине «Предчувствие гражданской войны».
Главным для него были личное признание, слава и деньги: Бретон вовсе не случайно сделал из букв его имени анаграмму Avida Dollars, что в переводе с латыни означает «жадный до долларов».
Он объехал всю Европу, встретился с Фрейдом в Лондоне, побывал в фашистской Италии Муссолини, а затем в 1940 году обустроился в США вместе с Галой. Кроме того, в эти годы дали перешел в католицизм.
«Пикассо — коммунист, я тоже нет»
Восемь лет спустя он вернулся в Каталонию, и за этим последовало сближение художника с режимом Франко. Он в частности сделал такое заявление:
 |
| Волосяная история марксизма |
«Я пришел нанести визит двум каудильо Испании. Первый — это Франсиско Франко. Второй — Веласкес».
Тон задан. Расчет с обеих сторон предельно понятен. Для Дали это возможность жить в географическом окружении, которое стало источником вдохновения для его творчества, без страха цензуры. Для режима Франко это поддержка всемирно известного художника.
Тем не менее, несмотря на широко распространенный образ эксцентрика и политического оппортуниста, Сальвадор Дали неизменно демонстрировал активную поддержку диктатора Франко и его режима. Если проанализировать его публичные выступления, речь вовсе не идет о показном, вынужденном восхищении.
В 1951 году он провел в Мадриде знаменитую конференцию под названием «Пикассо и я». Он упрекнул Пикассо в том, что тот коммунист, и предложил художнику переехать обратно в Испанию. Выступление он начал со ставшей знаменитой фразы: «Пикассо — коммунист, я тоже нет».
Как пишет историк Йен Гибсон (Ian Gibson), Дали называл Франко «проницательным политиком, который дал стране истину, свет и порядок в тот момент, когда в мире царили великое смятение и анархия».
В 1975 году, он заявил AFP, что Франко — «величайший из живущих героев Испании», что он — «великолепный человек». И хотя весь мир выражал протест против казни пяти испанских политзаключенных, Дали холодно процедил:
«По правде говоря, нужно было бы казнить втрое больше».
 |
| Дали на приеме у генерала Франко |
Дали неоднократно говорил о своем восхищении Франко, который в 1956 году пригласил его во дворец на личную встречу.
«Я преклоняюсь перед Франко, которому удалось возродить Испанию».
В 1964 году Дали получил официальное признание режима в виде главной государственной награды страны, ордена Изабеллы Католической, за «патриотическое поведение великого художника». Вручивший ему орден министр Мануэль Фрага (Manuel Fraga) подчеркнул, что его заслуги касаются не только «всего его творчества», но и того, что «он оставался верным испанцем в сложные времена (...) и не отказался от своего паспорта». Режим не оставил без внимания своих верных сторонников.
Восхищение Дали испанским диктатором проявилось в написанном в 1974 году конном портрете внучки Франко.
По этому случаю он снова встретился с ним в Мадриде. На фотографиях они беседуют вдвоем и вместе с госпожой Франко или стоят перед портретом Кармен Мартинес-Бордиу (Carmen Martínez-Bordiú), на котором она, кстати, изображена еще девочкой, хотя в момент написания картины была беременной и готовилась выйти замуж за Бурбона.
Антикоммунистические цитаты Дали
«Пикассо испанец – и я тоже испанец! Пикассо гений – и я тоже гений! Пикассо коммунист – и я тоже нет!» (Мадрид. - Дали произносит речь, где приглашает Пикассо вернутся в Испанию).
«Марксизм также несет ответственность за русский большевизм и за немецкий национал-социализм, который был лирической, сентиментальной реакцией против коммунизма, но был искажен тем же исконным пороком – механическим и антикатолическим коллективизмом» (книга «Тайная жизнь Сальвадора Дали, рассказанная им самим», Сальвадор Дали)
«Коммунизм неуклонно деградирует. Судите сами: Маркс был необыкновенно волосат, Ленин носил бороду и усы (хотя не столь пышные), Сталин только усы, а у Хрущева и того не было».
«Я не коммунист, но не имею ничего против коммунизма. Я уважаю любые убеждения и, прежде всего те, которые несовместимы с моими».
Источник http://inosmi.ru/world/20130104/203672187.html
Комментариев нет:
Отправить комментарий