На этом примере красноречиво видно откуда растут ноги проблемы в странах бывшего СССР.
Чистки коррупционеров начались еще при Брежневе в Азербайджане и Грузии. Специальной следственной бригаде КГБ в 70-х удалось доказать, что крупные суммы денег, стекавшиеся в виде взяток в ЦК КПСС Азербайджанской ССР и в руки лично первому секретарю Ахундову, уходили за границу и оседали на зарубежных счетах. Были арестованы несколько сотен партийных функционеров уровня секретарей райкомов, председателей райисполкомов, чиновников различного ранга и даже несколько районных прокуроров. Аналогичная операция была проведена в Грузии, где ее движущей силой стал тогдашний министр внутренних дел этой республики Эдуард Шеварднадзе. Андропов лично принял участие в допросе первого секретаря Куйбышевского райкома партии г. Москвы Галушко, арестованного за получение взятки в сумме полтора миллиона рублей от грузинских дельцов за выделение им квартир в столице. На допросе Галушко признался, что был всего лишь посредником у вышестоящих партийных бонз из горкома партии. Однако первый секретарь Московского горкома Гришин успел принять предупредительные меры — он пожаловался Брежневу. И тот встал на его защиту.
Брежнев в присутствии старых партийцев Суслова, Черненко и Гришина прочитал Андропову нотацию, что его задача охранять партноменклатуру, а не искать на нее компромат. Галушко отпустили на волю, и дело по взятке прекратили. В 1982 году Юрий Андропов стал генеральным секретарем. И тут же объявил наступление на коррупцию. Главным направлением удара была выбрана самая проблемная отрасль в стране — торговля. Сфера торговли — главный распорядитель дефицита, вообще была наиболее подвержена коррупции. Особенно в среднеазиатских и кавказских республиках. Но южным завмагам и не снились деньги, которые умудрялись делать их московские коллеги. Близость к верхам, например, позволяла руководителям столичных универмагов заблаговременно получать инсайдерскую информацию о грядущем повышении цен на тот или иной товар. Директор универмага «Сокольники» Кантор за день до повышения цен скупил в ювелирной секции своего же магазина изделий из золота на сумму более трехсот тысяч рублей. При их последующей перепродаже он смог получить 150% прибыли. Говорят, что скупкой и перепродажей драгоценностей увлекалась дочь генсека Галина Брежнева. Пока отец был жив, ни ее, ни «торговую мафию» трогать было нельзя.
Начались громкие разоблачения. Одним из первых был арестован директор Елисеевского гастронома № 1 Соколов. Его задержали с поличным в момент получения очередной взятки. «В награду» за правдивые показания о системе злоупотреблений и взяточничества в торговой сети Москвы Соколов был приговорен к высшей мере наказания. Для многих стало понятно, что «омерта» — закон молчания действенен не только в рядах сицилийской мафии, но и в московской торговле. Тем не менее громкие процессы продолжались. Через некоторое время к уголовной ответственности были привлечены только в Москве более 15 тысяч работников торговли. Были арестованы директор Куйбышевского райпищеторга Бегальман, директор гастронома «Новоарбатский» Филиппов, начальник Мосплодоовощпрома Уральцев и еще ряд руководителей. В ходе следствия удалось установить, что в Московском главторге, который возглавлял Трегубов, сложилась целая система злоупотреблений и взяточничества, в сферу которой было втянуто свыше семисот сотрудников. Сам Трегубов на допросах вел себя сдержанно, свои злоупотребления признал, но на вышестоящее руководство в министерстве показаний не дал. Он был приговорен к 15 годам лишения свободы.
Теперь на очереди у правоохранительных органов находился директор универмага «Сокольники» Кантор, на которого скопилось изрядное количество оперативной информации. Правда, начать в отношении его следственные действия было не так-то просто, Кантор находился под покровительством первого секретаря МГК Гришина. Операцию сотрудники ГУБХСС начали, когда Гришин отправился во главе правительственной делегации в Венгрию. Те, кто проводил обыск в квартире Кантора, ощущали себя так, будто попали в антикварный магазин. А в многочисленных тайниках они нашли 750 ювелирных изделий на сумму около миллиона рублей. В ходе следствия было установлено, что Кантор всего за два года работы в универмаге присвоил несколько миллионов рублей, также ему было доказано получение свыше двадцати взяток от подчиненных. Всплыл и ряд «неподсудных», но весьма любопытных фактов.
Например, за счет хороших отношений с председателем Мосгорисполкома Промысловым Кантор получил от столичной администрации 15 квартир для своего универмага и две для своих сыновей. Учитывая печальный пример Соколова, Кантор на следствии вел себя замкнуто. Но высокие покровители, на которых он так надеялся, не помогли. Суд приговорил его к восьми годам строгого режима. Всего за короткое время в Москве были арестованы 775 торговых работников. Народ, который «торгашей» откровенно не любил, воспринял эту чистку с чувством глубокого удовлетворения.
И все же гораздо больший общественный резонанс, чем борьба с «торговой и рыбной мафиями», вместе взятыми, вызвало разоблачение злоупотреблений в ближайшем окружении бывшего генерального секретаря Л.И. Брежнева. К девяти годам лишения свободы был осужден Г.Д. Бровин, на протяжении 13 лет работавший секретарем «дорогого Леонида Ильича». Оказалось, он по совместительству с секретарской работой занимался и небескорыстным решением внеслужебных вопросов. Стоило ему снять телефонную трубку, набрать номер любого должностного лица и назвать свою должность — любой вопрос решался легко и быстро. Отказа в просьбе Бровину не могло быть по определению. Все-таки «близость к телу» первого лица государства — великая сила.
Начинал брать Бровин с малого. Сначала вроде бы подарки — часы, дубленку. Потом «борзых щенков» сменили деньги: три тысячи рублей, 10 тысяч — аппетиты росли. В ходе расследования Прокуратурой СССР уголовного дела по обвинению во взяточничестве высокопоставленных работников Министерства легкой промышленности РСФСР выяснилось, что начальник 2-го Росшвейпрома РСФСР Зиняков через своего заместителя Бабаева и посредника по фамилии Петросян передал взятку Бровину в размере 25 тысяч рублей, чтобы удержаться в своем руководящем кресле. Любопытно, что до секретаря генсека дошло из этих денег только шесть тысяч, остальные 19 Бабаев оставил себе.
Но, конечно, фигура Бровина просто померкла в свете других ярких личностей из брежневского окружения, тоже попавших под следствие за злоупотребления. Это прежде всего касается министра внутренних дел Николая Щелокова и его заместителя, зятя генерального секретаря Юрия Чурбанова. Но сначала в неприглядном свете предстала фигура дочери Брежнева — Галины. В начале 80-х большой резонанс в московской элите вызвала кража драгоценностей у известной укротительницы Бугримовой. Три драгоценных камня, похищенных у укротительницы тигров, «всплыли» в январе 1982 г., когда на таможне был задержан человек, пытавшийся их вывезти. Вскоре воры были задержаны и на первых же допросах назвали заказчика этого преступления — Бориса Буряце. Все бы хорошо, да только Буряце на тот момент был любовником Галины Брежневой. И, как выяснилось, под именем «Бриллиантового Бори» был не последним человеком в теневой экономике страны. КГБ вынужден был проинформировать генсека, что члены его семьи «обеспечивали дельцам подпольной экономики протекцию различных министерств, должностных лиц для получения из государственных фондов сырья, оборудования и машин, а также способствовали проникновению преступных элементов на высокие партийные и государственные посты».
Тем не менее необходимо признать, что в РСФСР никогда не было такой масштабной, всепроникающей коррупции, как в республиках бывшего СССР. Настоящим громом средь ясного неба в стране стали выявленные факты коррупции во всех ветвях власти Узбекистана, выявленные следственно-оперативной бригадой Гдляна и Иванова по «хлопковомуделу». Это дело началось в январе 1984 года с задержания сотрудниками УКГБ по Москве директора Учтепинского хлопкоочистительного завода Муминова и товароведа Дустликского хлопкозавода Халматова, пытавшихся вручить взятку в размере 40 тысяч рублей главному инженеру Серпуховского хлопчатобумажного комбината Иванову за оформление фиктивных документов о якобы произведенной поставке комбинату ста пятидесяти тонн хлопка. Иванов взятку не взял, а, напротив, сообщил о попытке подкупа в КГБ.
По материалам этого задержания КГБ СССР направил информацию тогдашнему руководителю страны К.У. Черненко, который на них начертал: «Разобраться следственным путем». Таким образом, для Прокуратуры и МВД был дан зеленый свет. До конца 1984 года правоохранительными органами по преступлениям в системе хлопководства Узбекистана было возбуждено семьдесят уголовных дел. Раскрылась масштабная панорама злоупотреблений в этой сфере. Для сокрытия приписок примерно на миллион тонн хлопка в год руководители узбекских хлопкозаводов отправляли на перерабатывающие предприятия России, Украины и Казахстана вместо хлопка его отходы, так называемый «линт». За приемку каждого вагона отходов давалась взятка в размере 10 тысяч рублей. В результате этих махинаций узбекским предприятиям фактически за воздух из госбюджета было выплачено свыше трех миллиардов рублей.
А потом Гдлян и Иванов вовсе вскрыли страшную картину коррупции, опутавшую в результате хлопковых махинаций всю республику. Разветвленная и коррумпированная система хищений была вскрыта в том же 1984 году и в Киргизии. Только там махинации были связаны не с хлопком, а с мясом. Расхитители наладили бесперебойное и массовое хищение скота из соседнего Казахстана, незаконно перечисляли денежные суммы с целью последующего их изъятия. За мзду и подарки эти махинации страховали заместитель прокурора республики, прокурор и начальник ОБХСС города Токмака. Ряд крупных «хлопковых» скандалов прокатился и по Казахстану. Большой резонанс вызвало уголовное дело по Карагандинскому автохозяйству. По нему был арестован первый секретарь райкома, который выразил весьма любопытную теорию. Будто бы, получив более миллиона рублей в качестве взяток, он не подрывал отечественную экономику, поскольку держал эти деньги в сберкассе.
Правда, в Казахстане борьба с коррупцией пошла по «бархатному пути». Прокуратура и ЦККП республики приняли решение освобождать от уголовной ответственности раскаявшихся расхитителей и взяточников, если их грехи были не особо тяжкими. Там даже воззвали к совести жуликов через печать, и это дало определенный эффект. За два года в Казахстане было сдано более 15 млн. наворованных денег. Хотя и имеются большие сомнения, что эти деньги сдавались действительно добровольно.
Развитие подпольных цехов получило особенно широкое развитие в кавказских республиках: Грузии, Армении, Азербайджане. И это было обусловлено прежде всего тоже менталитетом — на Кавказе «цеховики» быстрее и успешнее находили небескорыстное взаимопонимание с представителями власти и правоохранительных структур. К середине 80-х уже не только для сотрудников БХСС, но и для большей части народа стало очевидным, что в СССР серьезные проблемы и с экономикой, и с коррупцией. И только власть, казалось, упорно не хотела замечать этих проблем. Тогда вообще считалось, что в нашем социалистическом обществе по определению нет ни организованной преступности, ни коррупции. Об организованной преступности заговорили лишь в конце этого десятилетия, и то благодаря генералу А.И. Гурову, а термин «коррупция» стал использоваться только в начале 90-х.
Источник http://www.protown.ru/information/hide/4569.html
Чистки коррупционеров начались еще при Брежневе в Азербайджане и Грузии. Специальной следственной бригаде КГБ в 70-х удалось доказать, что крупные суммы денег, стекавшиеся в виде взяток в ЦК КПСС Азербайджанской ССР и в руки лично первому секретарю Ахундову, уходили за границу и оседали на зарубежных счетах. Были арестованы несколько сотен партийных функционеров уровня секретарей райкомов, председателей райисполкомов, чиновников различного ранга и даже несколько районных прокуроров. Аналогичная операция была проведена в Грузии, где ее движущей силой стал тогдашний министр внутренних дел этой республики Эдуард Шеварднадзе. Андропов лично принял участие в допросе первого секретаря Куйбышевского райкома партии г. Москвы Галушко, арестованного за получение взятки в сумме полтора миллиона рублей от грузинских дельцов за выделение им квартир в столице. На допросе Галушко признался, что был всего лишь посредником у вышестоящих партийных бонз из горкома партии. Однако первый секретарь Московского горкома Гришин успел принять предупредительные меры — он пожаловался Брежневу. И тот встал на его защиту.
Брежнев в присутствии старых партийцев Суслова, Черненко и Гришина прочитал Андропову нотацию, что его задача охранять партноменклатуру, а не искать на нее компромат. Галушко отпустили на волю, и дело по взятке прекратили. В 1982 году Юрий Андропов стал генеральным секретарем. И тут же объявил наступление на коррупцию. Главным направлением удара была выбрана самая проблемная отрасль в стране — торговля. Сфера торговли — главный распорядитель дефицита, вообще была наиболее подвержена коррупции. Особенно в среднеазиатских и кавказских республиках. Но южным завмагам и не снились деньги, которые умудрялись делать их московские коллеги. Близость к верхам, например, позволяла руководителям столичных универмагов заблаговременно получать инсайдерскую информацию о грядущем повышении цен на тот или иной товар. Директор универмага «Сокольники» Кантор за день до повышения цен скупил в ювелирной секции своего же магазина изделий из золота на сумму более трехсот тысяч рублей. При их последующей перепродаже он смог получить 150% прибыли. Говорят, что скупкой и перепродажей драгоценностей увлекалась дочь генсека Галина Брежнева. Пока отец был жив, ни ее, ни «торговую мафию» трогать было нельзя.
Начались громкие разоблачения. Одним из первых был арестован директор Елисеевского гастронома № 1 Соколов. Его задержали с поличным в момент получения очередной взятки. «В награду» за правдивые показания о системе злоупотреблений и взяточничества в торговой сети Москвы Соколов был приговорен к высшей мере наказания. Для многих стало понятно, что «омерта» — закон молчания действенен не только в рядах сицилийской мафии, но и в московской торговле. Тем не менее громкие процессы продолжались. Через некоторое время к уголовной ответственности были привлечены только в Москве более 15 тысяч работников торговли. Были арестованы директор Куйбышевского райпищеторга Бегальман, директор гастронома «Новоарбатский» Филиппов, начальник Мосплодоовощпрома Уральцев и еще ряд руководителей. В ходе следствия удалось установить, что в Московском главторге, который возглавлял Трегубов, сложилась целая система злоупотреблений и взяточничества, в сферу которой было втянуто свыше семисот сотрудников. Сам Трегубов на допросах вел себя сдержанно, свои злоупотребления признал, но на вышестоящее руководство в министерстве показаний не дал. Он был приговорен к 15 годам лишения свободы.
Теперь на очереди у правоохранительных органов находился директор универмага «Сокольники» Кантор, на которого скопилось изрядное количество оперативной информации. Правда, начать в отношении его следственные действия было не так-то просто, Кантор находился под покровительством первого секретаря МГК Гришина. Операцию сотрудники ГУБХСС начали, когда Гришин отправился во главе правительственной делегации в Венгрию. Те, кто проводил обыск в квартире Кантора, ощущали себя так, будто попали в антикварный магазин. А в многочисленных тайниках они нашли 750 ювелирных изделий на сумму около миллиона рублей. В ходе следствия было установлено, что Кантор всего за два года работы в универмаге присвоил несколько миллионов рублей, также ему было доказано получение свыше двадцати взяток от подчиненных. Всплыл и ряд «неподсудных», но весьма любопытных фактов.
Например, за счет хороших отношений с председателем Мосгорисполкома Промысловым Кантор получил от столичной администрации 15 квартир для своего универмага и две для своих сыновей. Учитывая печальный пример Соколова, Кантор на следствии вел себя замкнуто. Но высокие покровители, на которых он так надеялся, не помогли. Суд приговорил его к восьми годам строгого режима. Всего за короткое время в Москве были арестованы 775 торговых работников. Народ, который «торгашей» откровенно не любил, воспринял эту чистку с чувством глубокого удовлетворения.
И все же гораздо больший общественный резонанс, чем борьба с «торговой и рыбной мафиями», вместе взятыми, вызвало разоблачение злоупотреблений в ближайшем окружении бывшего генерального секретаря Л.И. Брежнева. К девяти годам лишения свободы был осужден Г.Д. Бровин, на протяжении 13 лет работавший секретарем «дорогого Леонида Ильича». Оказалось, он по совместительству с секретарской работой занимался и небескорыстным решением внеслужебных вопросов. Стоило ему снять телефонную трубку, набрать номер любого должностного лица и назвать свою должность — любой вопрос решался легко и быстро. Отказа в просьбе Бровину не могло быть по определению. Все-таки «близость к телу» первого лица государства — великая сила.
Начинал брать Бровин с малого. Сначала вроде бы подарки — часы, дубленку. Потом «борзых щенков» сменили деньги: три тысячи рублей, 10 тысяч — аппетиты росли. В ходе расследования Прокуратурой СССР уголовного дела по обвинению во взяточничестве высокопоставленных работников Министерства легкой промышленности РСФСР выяснилось, что начальник 2-го Росшвейпрома РСФСР Зиняков через своего заместителя Бабаева и посредника по фамилии Петросян передал взятку Бровину в размере 25 тысяч рублей, чтобы удержаться в своем руководящем кресле. Любопытно, что до секретаря генсека дошло из этих денег только шесть тысяч, остальные 19 Бабаев оставил себе.
Но, конечно, фигура Бровина просто померкла в свете других ярких личностей из брежневского окружения, тоже попавших под следствие за злоупотребления. Это прежде всего касается министра внутренних дел Николая Щелокова и его заместителя, зятя генерального секретаря Юрия Чурбанова. Но сначала в неприглядном свете предстала фигура дочери Брежнева — Галины. В начале 80-х большой резонанс в московской элите вызвала кража драгоценностей у известной укротительницы Бугримовой. Три драгоценных камня, похищенных у укротительницы тигров, «всплыли» в январе 1982 г., когда на таможне был задержан человек, пытавшийся их вывезти. Вскоре воры были задержаны и на первых же допросах назвали заказчика этого преступления — Бориса Буряце. Все бы хорошо, да только Буряце на тот момент был любовником Галины Брежневой. И, как выяснилось, под именем «Бриллиантового Бори» был не последним человеком в теневой экономике страны. КГБ вынужден был проинформировать генсека, что члены его семьи «обеспечивали дельцам подпольной экономики протекцию различных министерств, должностных лиц для получения из государственных фондов сырья, оборудования и машин, а также способствовали проникновению преступных элементов на высокие партийные и государственные посты».
Тем не менее необходимо признать, что в РСФСР никогда не было такой масштабной, всепроникающей коррупции, как в республиках бывшего СССР. Настоящим громом средь ясного неба в стране стали выявленные факты коррупции во всех ветвях власти Узбекистана, выявленные следственно-оперативной бригадой Гдляна и Иванова по «хлопковомуделу». Это дело началось в январе 1984 года с задержания сотрудниками УКГБ по Москве директора Учтепинского хлопкоочистительного завода Муминова и товароведа Дустликского хлопкозавода Халматова, пытавшихся вручить взятку в размере 40 тысяч рублей главному инженеру Серпуховского хлопчатобумажного комбината Иванову за оформление фиктивных документов о якобы произведенной поставке комбинату ста пятидесяти тонн хлопка. Иванов взятку не взял, а, напротив, сообщил о попытке подкупа в КГБ.
По материалам этого задержания КГБ СССР направил информацию тогдашнему руководителю страны К.У. Черненко, который на них начертал: «Разобраться следственным путем». Таким образом, для Прокуратуры и МВД был дан зеленый свет. До конца 1984 года правоохранительными органами по преступлениям в системе хлопководства Узбекистана было возбуждено семьдесят уголовных дел. Раскрылась масштабная панорама злоупотреблений в этой сфере. Для сокрытия приписок примерно на миллион тонн хлопка в год руководители узбекских хлопкозаводов отправляли на перерабатывающие предприятия России, Украины и Казахстана вместо хлопка его отходы, так называемый «линт». За приемку каждого вагона отходов давалась взятка в размере 10 тысяч рублей. В результате этих махинаций узбекским предприятиям фактически за воздух из госбюджета было выплачено свыше трех миллиардов рублей.
А потом Гдлян и Иванов вовсе вскрыли страшную картину коррупции, опутавшую в результате хлопковых махинаций всю республику. Разветвленная и коррумпированная система хищений была вскрыта в том же 1984 году и в Киргизии. Только там махинации были связаны не с хлопком, а с мясом. Расхитители наладили бесперебойное и массовое хищение скота из соседнего Казахстана, незаконно перечисляли денежные суммы с целью последующего их изъятия. За мзду и подарки эти махинации страховали заместитель прокурора республики, прокурор и начальник ОБХСС города Токмака. Ряд крупных «хлопковых» скандалов прокатился и по Казахстану. Большой резонанс вызвало уголовное дело по Карагандинскому автохозяйству. По нему был арестован первый секретарь райкома, который выразил весьма любопытную теорию. Будто бы, получив более миллиона рублей в качестве взяток, он не подрывал отечественную экономику, поскольку держал эти деньги в сберкассе.
Правда, в Казахстане борьба с коррупцией пошла по «бархатному пути». Прокуратура и ЦККП республики приняли решение освобождать от уголовной ответственности раскаявшихся расхитителей и взяточников, если их грехи были не особо тяжкими. Там даже воззвали к совести жуликов через печать, и это дало определенный эффект. За два года в Казахстане было сдано более 15 млн. наворованных денег. Хотя и имеются большие сомнения, что эти деньги сдавались действительно добровольно.
Развитие подпольных цехов получило особенно широкое развитие в кавказских республиках: Грузии, Армении, Азербайджане. И это было обусловлено прежде всего тоже менталитетом — на Кавказе «цеховики» быстрее и успешнее находили небескорыстное взаимопонимание с представителями власти и правоохранительных структур. К середине 80-х уже не только для сотрудников БХСС, но и для большей части народа стало очевидным, что в СССР серьезные проблемы и с экономикой, и с коррупцией. И только власть, казалось, упорно не хотела замечать этих проблем. Тогда вообще считалось, что в нашем социалистическом обществе по определению нет ни организованной преступности, ни коррупции. Об организованной преступности заговорили лишь в конце этого десятилетия, и то благодаря генералу А.И. Гурову, а термин «коррупция» стал использоваться только в начале 90-х.
Источник http://www.protown.ru/information/hide/4569.html
Комментариев нет :
Отправить комментарий