11 сентября 1941 г. – в Медведском лесу под Орлом расстреляны 157 политических заключенных Орловской тюрьмы. В числе бессудно расстрелянных были профессор Дмитрий Плетнев и Ольга Окуджава, тетя знаменитого барда, большевик Христиан Раковский и лидер левых эсеров Мария Спиридонова, Ольга Каменева, жена Льва Каменева и сестра Льва Троцкого, член центрального комитета партии эсеров Вадим Чайкин, многие другие были уничтожены в этот день. Расстрел был инициирован наркомом внутренних дел СССР Л. П. Берией и санкционирован Государственным комитетом обороны СССР во главе с И. В. Сталиным. Все приговорённые обвинялись в «ведении пораженческой агитации и попытках подготовить побеги для возобновления подрывной работы».
Орловская тюрьма была известна на всю страну еще с царского времени. В ней и до революции, и после содержались «политические».
События в Медведевском лесу не были прецедентом: массовые захоронения на территории Орла и в его окрестностях стали появляться ещё в 1930-х годах, в период Большого террора. Так, к северу и западу от Троицкого кладбища Орла находился так называемый «Чёртов ров» — овраг, где массово расстреливались, а потом захоранивались политзаключённые.
В 1989 году было возбуждено уголовное дело, которое должно было пролить свет на тот расстрел. Бывший начальник УНКВД по Орловской области К.С. Фирсанов был допрошен в качестве свидетеля.
Отмечая скрытность и тщательность, с которой была проведена операция, он указал: «С лицами, которые должны были быть подвергнуты расстрелу, в камерах продолжало находиться человек примерно 200 осужденных. Это было сделано для того, чтобы замаскировать предстоящую акцию».
В одной камере сидели известные деятели тогдашней оппозиции, расстрелянные позже в Медведевском лесу. Это член центрального комитета партии эсеров Вадим Чайкин, «убежденный враг советского государства», один из крупнейших деятелей левых эсеров, муж знаменитой Марии Спиридоновой Илья Майоров.
Сама Спиридонова, как известно, в это же время тоже находилась в орловской тюрьме. При этом Майоров писал десятки писем в различные инстанции, пытаясь узнать хоть что-то о судьбе жены и о том, жива ли вообще. Когда на счет Майорова поступили деньги, отобранные у него во время обыска и не занесенные в протокол, но найденные по его многочисленным заявлениям, Майоров не потратил ни копейки. Надеясь, видимо, что они достанутся жене. Встретились ли они во время расстрела?
Вполне естественно, что в камере разгорались жаркие политические споры. Ожесточеннее всего спорили, как ни странно, именно представители двух фракций эсеров, «убежденные враги советского государства». Увели их, так и не помирившимися между собой…
В этой же камере сидели два интеллигента-преподавателя, которые от политики боязливо держались в стороне: профессор римского права Владимир Карпенко и преподаватель математики Сергей Гинсбург. Последний «недоумевал по поводу своего ареста и ругал некоего Платта, который своими показаниями оговорил его».
Карпенко сдержанность не спасла – он навсегда остался в Медведевском лесу, как Чайкин и Майоров.
Немцы подходили к Орлу. 6 сентября 1941 года Берия пишет Сталину о том, что государственные преступники ведут среди заключенных «пораженческую агитацию и пытаются подготовить побеги для возобновления подрывной работы». В связи с этим предлагается расстрелять 170 человек по прилагаемому списку. В тот же день Сталин подписывает соответствующий приказ.
Как показало расследование 1990 года, приговор был незаконным и необоснованным – без возбуждения уголовного дела и предварительного судебного разбирательства, материалов об антисоветской деятельности заключенных, по свидетельству бывшего начальника 1-го спецотдела НКВД Баштакова, не поступало.
Списки составлялись в такой спешке, что в него были включены умершие заключенные или переведенные в другие тюрьмы. Расстрелян был даже Борис Воронович, который еще 28 мая был оправдан и подлежал освобождению, однако по неизвестным причинам продолжал содержаться в орловской тюрьме.
О том, как протекала процедура объявления осужденным приговора, Фирсанов сообщил следующее: «Они препровождались в особую комнату, где специально подобранные лица из числа личного состава тюрьмы вкладывали в рот осужденному матерчатый кляп, завязывали его тряпкой, чтобы он не мог его вытолкнуть, и после этого объявляли о том, что он приговорен к высшей мере наказания – расстрелу. После этого приговоренного под руки выводили во двор тюрьмы и сажали в крытую машину с пуленепробиваемыми бортами».
В итоге в лесу под Орлом 11 сентября 1941 года расстреляли 157 человек. Среди них такие видные политические деятели, как Бессонов, Раковский, Спиридонова, Майоров, Ольга Каменева.
Но были и инженеры, и политэмигранты, и музыканты, и писатели, и обычные малограмотные люди. В Медведевском лесу похоронена, например, родная тетка Булата Окуджавы. В интернет-базе жертв политических репрессий можно найти информацию обо всех расстрелянных в Орле. Например, «Строилов Михаил Степанович, род. в 1899 г., гл. инженер треста «Кузбассуголь». Арестован в 1936 г. Обв.: 58-6, 7 (процесс антисоветского параллельного троцкистского центра)». Или: «Тян-Фу-Гуй, род. в 1921 г., китаец; малограмотный, обв.: 58-10 (антисоветская агитация)». Вообще, в орловском расстрельном списке оказалось много китайцев. О некоторых убитых известно очень мало: «Тухарь Федор Степанович. Род. в 1921 г., русский, румынский подданный; образование 4 класса; обв.: 58-10». «Никифоров Георгий Илларионович, род. в 1882 г., Ленинград; русский; образование среднее. Обв.: 58-6, 58-10». И так далее.
Сегодня довольно распространен миф о том, что в Орле был расстрелян и муж Марины Цветаевой Сергей Эфрон. Он возник с публикации 1988 года в газете «Собеседник». Тогда в список расстрелянных в Орле то ли ради красного словца, то ли по незнанию – тогда раскрывать имена репрессированных только начали, включили Эфрона, нескольких жен расстрелянных генералов. Информация пошла кочевать по СМИ и сайтам. На самом деле КГБ вскоре опровергло ее – Эфрона расстреляли в Москве.
Расследование 1990 года места расстрела не обнаружило. Из пояснений Фирсанова следует, что деревья, которые находились в лесу на месте захоронения, предварительно выкапывались с корнями, а после погребения расстрелянных были посажены на свои места.
К концу 1980-х годов значительная часть расстрелянных под Орлом была реабилитирована. В отношении оставшихся 108 человек приговор был отменён в 1990 году.
По материалам http://orelsreda.ru/medvedevskij-rasstrel-pravda-i-vy-my-sel/
Орловская тюрьма была известна на всю страну еще с царского времени. В ней и до революции, и после содержались «политические».
 |
| Мемориальный знак в Медведевском лесу, установленный в память о жертвах репрессий 30-х — 40-х и начала 50-х годов (1991 год). |
События в Медведевском лесу не были прецедентом: массовые захоронения на территории Орла и в его окрестностях стали появляться ещё в 1930-х годах, в период Большого террора. Так, к северу и западу от Троицкого кладбища Орла находился так называемый «Чёртов ров» — овраг, где массово расстреливались, а потом захоранивались политзаключённые.
В 1989 году было возбуждено уголовное дело, которое должно было пролить свет на тот расстрел. Бывший начальник УНКВД по Орловской области К.С. Фирсанов был допрошен в качестве свидетеля.
Отмечая скрытность и тщательность, с которой была проведена операция, он указал: «С лицами, которые должны были быть подвергнуты расстрелу, в камерах продолжало находиться человек примерно 200 осужденных. Это было сделано для того, чтобы замаскировать предстоящую акцию».
В одной камере сидели известные деятели тогдашней оппозиции, расстрелянные позже в Медведевском лесу. Это член центрального комитета партии эсеров Вадим Чайкин, «убежденный враг советского государства», один из крупнейших деятелей левых эсеров, муж знаменитой Марии Спиридоновой Илья Майоров.
Сама Спиридонова, как известно, в это же время тоже находилась в орловской тюрьме. При этом Майоров писал десятки писем в различные инстанции, пытаясь узнать хоть что-то о судьбе жены и о том, жива ли вообще. Когда на счет Майорова поступили деньги, отобранные у него во время обыска и не занесенные в протокол, но найденные по его многочисленным заявлениям, Майоров не потратил ни копейки. Надеясь, видимо, что они достанутся жене. Встретились ли они во время расстрела?
Вполне естественно, что в камере разгорались жаркие политические споры. Ожесточеннее всего спорили, как ни странно, именно представители двух фракций эсеров, «убежденные враги советского государства». Увели их, так и не помирившимися между собой…
В этой же камере сидели два интеллигента-преподавателя, которые от политики боязливо держались в стороне: профессор римского права Владимир Карпенко и преподаватель математики Сергей Гинсбург. Последний «недоумевал по поводу своего ареста и ругал некоего Платта, который своими показаниями оговорил его».
Карпенко сдержанность не спасла – он навсегда остался в Медведевском лесу, как Чайкин и Майоров.
Немцы подходили к Орлу. 6 сентября 1941 года Берия пишет Сталину о том, что государственные преступники ведут среди заключенных «пораженческую агитацию и пытаются подготовить побеги для возобновления подрывной работы». В связи с этим предлагается расстрелять 170 человек по прилагаемому списку. В тот же день Сталин подписывает соответствующий приказ.
Как показало расследование 1990 года, приговор был незаконным и необоснованным – без возбуждения уголовного дела и предварительного судебного разбирательства, материалов об антисоветской деятельности заключенных, по свидетельству бывшего начальника 1-го спецотдела НКВД Баштакова, не поступало.
Списки составлялись в такой спешке, что в него были включены умершие заключенные или переведенные в другие тюрьмы. Расстрелян был даже Борис Воронович, который еще 28 мая был оправдан и подлежал освобождению, однако по неизвестным причинам продолжал содержаться в орловской тюрьме.
О том, как протекала процедура объявления осужденным приговора, Фирсанов сообщил следующее: «Они препровождались в особую комнату, где специально подобранные лица из числа личного состава тюрьмы вкладывали в рот осужденному матерчатый кляп, завязывали его тряпкой, чтобы он не мог его вытолкнуть, и после этого объявляли о том, что он приговорен к высшей мере наказания – расстрелу. После этого приговоренного под руки выводили во двор тюрьмы и сажали в крытую машину с пуленепробиваемыми бортами».
В итоге в лесу под Орлом 11 сентября 1941 года расстреляли 157 человек. Среди них такие видные политические деятели, как Бессонов, Раковский, Спиридонова, Майоров, Ольга Каменева.
Но были и инженеры, и политэмигранты, и музыканты, и писатели, и обычные малограмотные люди. В Медведевском лесу похоронена, например, родная тетка Булата Окуджавы. В интернет-базе жертв политических репрессий можно найти информацию обо всех расстрелянных в Орле. Например, «Строилов Михаил Степанович, род. в 1899 г., гл. инженер треста «Кузбассуголь». Арестован в 1936 г. Обв.: 58-6, 7 (процесс антисоветского параллельного троцкистского центра)». Или: «Тян-Фу-Гуй, род. в 1921 г., китаец; малограмотный, обв.: 58-10 (антисоветская агитация)». Вообще, в орловском расстрельном списке оказалось много китайцев. О некоторых убитых известно очень мало: «Тухарь Федор Степанович. Род. в 1921 г., русский, румынский подданный; образование 4 класса; обв.: 58-10». «Никифоров Георгий Илларионович, род. в 1882 г., Ленинград; русский; образование среднее. Обв.: 58-6, 58-10». И так далее.
Сегодня довольно распространен миф о том, что в Орле был расстрелян и муж Марины Цветаевой Сергей Эфрон. Он возник с публикации 1988 года в газете «Собеседник». Тогда в список расстрелянных в Орле то ли ради красного словца, то ли по незнанию – тогда раскрывать имена репрессированных только начали, включили Эфрона, нескольких жен расстрелянных генералов. Информация пошла кочевать по СМИ и сайтам. На самом деле КГБ вскоре опровергло ее – Эфрона расстреляли в Москве.
 |
| Мария Спиридонова. В конце 1917 – начале 1918 г. её называли «самой популярной и влиятельной женщиной в России» и у неё были шансы стать всероссийской диктаторшей. |
Расследование 1990 года места расстрела не обнаружило. Из пояснений Фирсанова следует, что деревья, которые находились в лесу на месте захоронения, предварительно выкапывались с корнями, а после погребения расстрелянных были посажены на свои места.
К концу 1980-х годов значительная часть расстрелянных под Орлом была реабилитирована. В отношении оставшихся 108 человек приговор был отменён в 1990 году.
По материалам http://orelsreda.ru/medvedevskij-rasstrel-pravda-i-vy-my-sel/
Комментариев нет :
Отправить комментарий