16-18 декабря 1986 года в Алма-Ате произошли события, которые положили начало массовым акциям протеста против центрального руководства СССР во многих национальных республиках. Конечно, массовые выступления были и раньше. Самые известные акции неповиновения произошли в Грозном и Новочеркасске. Но тогда это была совсем другая страна, да и требования митингующих носили иной характер. Произошедшие уже в эпоху «перестройки и гласности» алмаатинские события многими исследователями называются не иначе как началом конца Советского Союза. Кстати, именно в Алма-Ате 21 декабре 1991 года главы одиннадцати новообразованных стран (России, Украины, Белоруссии, Молдавии, Казахстана, Армении, Азербайджана, Киргизии, Узбекистана, Туркменистана и Таджикистана) забили последний гвоздь в крышку гроба СССР, создав Содружество независимых государств.
Тем не менее даже по прошествии двух с половиной десятков лет никакой сколько-нибудь серьезной научной работы, которая бы могла всесторонне и неконъюнктурно разобраться в событиях тех дней, нет.
Например, в своей статье (fergananews.com/articles/7210) историк, научный сотрудник ИМЭМО РАН Михаил Калишевский ссылается на воспоминания начальника пятого управления КГБ СССР Филиппа Бобкова, по сведениям которого в те дни погибло лишь три человека: «Я должен свидетельствовать официально: во время описываемых событий погибло три человека. Это уже упомянутый мною дружинник Савицкий и 16-летний русский мальчик, заколотый ножом в автобусе довольно далеко от площади: он что-то дерзкое сказал кондуктору и стоявший рядом вонзил ему нож в сердце. Третий погибший - казах, раненный в драке на площади и скончавшийся через три дня». Три человека – таким и осталось официальное число погибших.
Однако по другим данным, погибших было даже не десятки, а сотни человек. Так, например, согласно данным Библиотеки Конгресса США, по меньшей мере 200 человек были убиты либо казнены позже. Другие источники утверждают, что погибших было еще больше – от 1000 до 2000. По данным казахского писателя Мухтара Шаханова, многих демонстрантов брали с улицы и бросали в камеры, а когда мест не хватало, просто вывозили за 20 километров, срывали одежду, обливали холодной водой и оставляли лежать там на льду. При невыясненных обстоятельствах после допроса в КГБ погибла 16-летняя Ляззат Асанова. По рассказам очевидцев, на следующее утро всю площадь очищали от крови кипятком, по трассе в горы лежало множество тел людей, вывезенных правоохранительными органами и умерших от побоев и холода, пишет господин Калишевский.
По опубликованным в Казахстане данным, всего было задержано 8500 человек, допрошены в прокуратуре 5324, в КГБ - 850 человек. 900 человек подвергнуты административным арестам и штрафам, комсомольские и партийные взыскания получили около 1400 человек, уволены с работы 319, отчислены из учебных заведений (только по Министерству образования) 309 студентов. Поскольку события не ограничились лишь Алма-Атой, то по 60 человек было задержано и избито в Джезказгане и Караганде. Митинги и демонстрации протеста прошли также в Талдыкургане, Аркалыке, Кокчетаве, Сарыозеке, Талгаре, Павлодаре, Чимкенте и других городах. По их итогам был осужден 21 демонстрант.
Всего же осудили 99 человек. К смертной казни по обвинению в убийстве Савицкого был приговорен 18-летний Кайрат Рыскулбеков. Затем смертную казнь ему заменили 20-летним сроком, и он вскоре погиб в тюрьме при таинственных обстоятельствах (якобы повесился на майке соседа по камере). Впоследствии выяснилось, что Рыскулбеков в момент убийства Савицкого был совсем в другом конце города, а признание из него выбили следователи. Затем этот самый сосед по камере, рецидивист по фамилии Власенко, признался, что убил Рыскулбекова по заданию тюремной администрации. В 1992 году Рыскулбеков был посмертно полностью реабилитирован, а в 1996 году президентским указом ему было присвоено звание Народного Героя.
Только в сентябре 1990 года были обнародованы выводы специально созданной комиссии. Там говорилось: «Выступления казахской молодежи в декабре 1986 года в Алма-Ате и ряде областей Казахстана не были националистическими – это была первая попытка воспользоваться гарантированным Конституцией и декларированным перестройкой правом на свободное выражение гражданской и политической позиции. Глубокие причины недовольства молодежи уходили своими корнями в низкий жизненный уровень, социальную несправедливость и издержки командно-административной системы. Непосредственным толчком к выступлению молодежи послужило келейное и оскорбительное по форме назначение Колбина первым секретарем ЦК КПК, которое было воспринято как грубый диктат центра при решении вопросов, затрагивающих жизненные интересы населения республики. Особое возмущение вызвало явное противоречие между традиционно-командными действиями центра и провозглашаемыми демократическими принципами перестройки. С протестом против решения пленума ЦК выступила вначале небольшая группа рабочей и учащейся молодежи г. Алма-Аты. Демонстрация была мирной и носила политический характер, не содержала призывов к свержению государственного строя и выпадов против других народов. Молодые люди, собравшиеся перед зданием ЦК Компартии республики, не нарушали законов и общественного порядка, они требовали лишь разъяснений по поводу решений пленума и выражали свое несогласие с этим решением».
Ермек Турсунов — режиссер
Для меня это обычный день и я его особенно как-то не отмечаю, потому что слишком много подтекстов стало у этой даты. Я живу, работаю. День как день. Разумеется, его уже никогда не забудешь.
Тогда я проходил мимо площади домой и видел, как толпа собирается, но даже не предполагал по какому поводу это все. Потом уже стало понятно, что там происходило. Я как раз работал в газете «Ленинская смена» в отделе литературы и искусства. Нам строго запретили что-либо писать на эту тему.
Помню, что судили молодых парней и девушек, и все это красилось черными красками. Суд закрытый был, никого не пускали в зал. Журналистам сверху спускали какие-то официальные версии и именно эти версии публиковали на первых полосах газеты. Кто-то из моих коллег смог прорвался в здание суда и сделал снимки, которые одна из газет пыталась опубликовать. Последовал большой скандал на этой почве.
Действовала четкая партийная установка и цензура. Объективные материалы давать никакой возможности не было. Да, это два дня из жизни нашей страны, но у меня не возникало идеи отразить их в своем творчестве. Но в своих фильмах я говорю о тех же вещах, но только другими словами.
Юрий Захаров — верховный атаман Союза казачьих общественных объединений Казахстана
Я в те декабрьские дни был не то что в Алматы, а на самой этой площади. Я – непосредственный свидетель. Было беспокойно, народ подрастерялся чуть-чуть. Я тогда для интереса туда подъехал на машине со своей девчонкой. Был еще холостой. И смотрел на все как бы со стороны.
Мы находились напротив «Океана», это был ресторан или магазин. Участником меня вряд ли можно назвать. Все бегали. К нам тоже подходили. Некоторые нормальные были, другие поддатые немного. А когда уже началось такое брожение, я уехал вверх по Фурманова. Честно говоря, сложно было в чем-то разобраться. Средства массовой информации замалчивали или как-то избегали этой темы. Милиция была растеряна.
Провокация со стороны власти была, потому что, как я думаю, алкоголь туда завозили не те, кто хотел закончить все это миром и добром. Этим самым и был спровоцирован разгон демонстрации.
Многие говорили: «Давайте нам своего, хоть и русского, но своего – казахстанца». Коммунистическая власть, она же изначально была тоталитарной и никогда не учитывала мнение народа. Вы ведь помните, что после обещаний фабрик и земли народ получил лагеря и репрессии. Советская власть, по сути, стала заглядывать под одеяло народам, чего, кстати, надо сказать, царская власть не делала.
В районах, где большинство населения были казахи, уездными начальниками тоже были казахи. Примерно то же самое, как в Алма-Ате, было в Грозном и в Новочеркасске.
Можно было мягко все провести, дискуссию организовать. Привлечь к обсуждению ветеранов войны, студентов не только казахской, но и славянской национальности, чтобы все прошло мирно.
Амирбек Тогусов — вице-министр обороны РК 1997-2000 гг
В тот день это было непонятно, почему и как все произошло. Я как раз находился в командировке в Караганде, а служил в Алматы во внутренних войсках в звании майора. Но, находясь в Караганде, я даже не знал, что там происходит. Никто ничего не объяснял, ничего не комментировали, все скрывали.
16-го я должен был вылетать в Алматы, но почему-то рейс отложили. Когда я ждал вылета в аэропорту, мне сказали, что прилетел Соломенцев, это секретарь ЦК КПСС, председателем партийного контроля, кажется, он был тогда.
Почему он сел в Караганде, может быть, ждал, чем все это закончится, или боялся сразу в Алматы лететь. Когда я 18 числа прилетел, люди были подавленные, я ехал в троллейбусе и ничего не понимал.
Когда уже узнал, то ощущение потерянности было. Ведь все время говорили, что у нас проблем во взаимоотношениях народа и власти не было, а здесь такое – одно из первых выступлений народных масс в союзной республике.
Поэтому надо помнить, что народ является источником власти. Все исполнительные, законодательные, судебные власти, нанятые чиновники не должны забывать, кто им дает эту работу и чьи интересы они должны защищать.
Гульбахрам Жунис — председатель республиканского движения народных героев «Желтоксан-86 – Тауелсиздик Кырандары»
Мы выходили в 17-18 числах. О снятии Кунаева по радио было объявлено 16 числа и о назначении Колбина. Вечером люди у себя дома, в коллективах на работе обсуждали произошедшее. Для всех это был шок. Я была актрисой и находилась на съемочной площадке, и мы были тогда за пределами города.
На следующий день 17 декабря нам отменили съемки и мы вернулись к трем часам на киностудию. В этот же день мы поехали около 16.00 на площадь, чтобы своими глазами все увидеть. Толпа уже собиралась. Я была задержана примерно в 7-8 часов вечера. Меня привезли в Ауэзовский РОВД. Но один сослуживец моего дяди помог вытащить меня оттуда, хотя меня уже успели зарегистрировать.
После этого я поехала в Ауэзовский театр, возмущалась, обращаясь к коллегам: «Почему вы здесь сидите?» И мы снова поехали на площадь. В ту ночь я была вторично задержана, меня доставили во Фрунзенский РОВД, которое сейчас называется Медеуским. Возбудили уголовное дело по злостному хулиганству. Местная милиция была только в оцеплении. Избивать начали спецназовцы уже ночью 17 числа.
Их привезли с пяти областей СССР: из Украины, Узбекистана и России. Спецназ не смотрел ни на национальность, ни на религию, в форме ты или нет. Даже сотрудники алматинской милиции получили от них. Спецназовцам была дана команда – «фас»! И все.
Одна женщина сильно пострадала, она была русская. Я за свой язык получила уже в камере. Я была так избита, у меня было почти семь переломов. А на площади мне сломали бедренную кость и лопатку. Я восемь месяцев была под следствием, содержалась в следственном изоляторе Алматы СИ-1.
Камера у меня была два на девять метров. Пять раз проходил суд, но в конце концов отделалась административным взысканием – штрафом в размере 20% от зарплаты. И еще меня уволили. Больше в кино я не снималась, дорога на сцену для меня была закрыта.
Источник nur.kz/242191.html
Тем не менее даже по прошествии двух с половиной десятков лет никакой сколько-нибудь серьезной научной работы, которая бы могла всесторонне и неконъюнктурно разобраться в событиях тех дней, нет.
Например, в своей статье (fergananews.com/articles/7210) историк, научный сотрудник ИМЭМО РАН Михаил Калишевский ссылается на воспоминания начальника пятого управления КГБ СССР Филиппа Бобкова, по сведениям которого в те дни погибло лишь три человека: «Я должен свидетельствовать официально: во время описываемых событий погибло три человека. Это уже упомянутый мною дружинник Савицкий и 16-летний русский мальчик, заколотый ножом в автобусе довольно далеко от площади: он что-то дерзкое сказал кондуктору и стоявший рядом вонзил ему нож в сердце. Третий погибший - казах, раненный в драке на площади и скончавшийся через три дня». Три человека – таким и осталось официальное число погибших.
Однако по другим данным, погибших было даже не десятки, а сотни человек. Так, например, согласно данным Библиотеки Конгресса США, по меньшей мере 200 человек были убиты либо казнены позже. Другие источники утверждают, что погибших было еще больше – от 1000 до 2000. По данным казахского писателя Мухтара Шаханова, многих демонстрантов брали с улицы и бросали в камеры, а когда мест не хватало, просто вывозили за 20 километров, срывали одежду, обливали холодной водой и оставляли лежать там на льду. При невыясненных обстоятельствах после допроса в КГБ погибла 16-летняя Ляззат Асанова. По рассказам очевидцев, на следующее утро всю площадь очищали от крови кипятком, по трассе в горы лежало множество тел людей, вывезенных правоохранительными органами и умерших от побоев и холода, пишет господин Калишевский.
По опубликованным в Казахстане данным, всего было задержано 8500 человек, допрошены в прокуратуре 5324, в КГБ - 850 человек. 900 человек подвергнуты административным арестам и штрафам, комсомольские и партийные взыскания получили около 1400 человек, уволены с работы 319, отчислены из учебных заведений (только по Министерству образования) 309 студентов. Поскольку события не ограничились лишь Алма-Атой, то по 60 человек было задержано и избито в Джезказгане и Караганде. Митинги и демонстрации протеста прошли также в Талдыкургане, Аркалыке, Кокчетаве, Сарыозеке, Талгаре, Павлодаре, Чимкенте и других городах. По их итогам был осужден 21 демонстрант.
Всего же осудили 99 человек. К смертной казни по обвинению в убийстве Савицкого был приговорен 18-летний Кайрат Рыскулбеков. Затем смертную казнь ему заменили 20-летним сроком, и он вскоре погиб в тюрьме при таинственных обстоятельствах (якобы повесился на майке соседа по камере). Впоследствии выяснилось, что Рыскулбеков в момент убийства Савицкого был совсем в другом конце города, а признание из него выбили следователи. Затем этот самый сосед по камере, рецидивист по фамилии Власенко, признался, что убил Рыскулбекова по заданию тюремной администрации. В 1992 году Рыскулбеков был посмертно полностью реабилитирован, а в 1996 году президентским указом ему было присвоено звание Народного Героя.
Только в сентябре 1990 года были обнародованы выводы специально созданной комиссии. Там говорилось: «Выступления казахской молодежи в декабре 1986 года в Алма-Ате и ряде областей Казахстана не были националистическими – это была первая попытка воспользоваться гарантированным Конституцией и декларированным перестройкой правом на свободное выражение гражданской и политической позиции. Глубокие причины недовольства молодежи уходили своими корнями в низкий жизненный уровень, социальную несправедливость и издержки командно-административной системы. Непосредственным толчком к выступлению молодежи послужило келейное и оскорбительное по форме назначение Колбина первым секретарем ЦК КПК, которое было воспринято как грубый диктат центра при решении вопросов, затрагивающих жизненные интересы населения республики. Особое возмущение вызвало явное противоречие между традиционно-командными действиями центра и провозглашаемыми демократическими принципами перестройки. С протестом против решения пленума ЦК выступила вначале небольшая группа рабочей и учащейся молодежи г. Алма-Аты. Демонстрация была мирной и носила политический характер, не содержала призывов к свержению государственного строя и выпадов против других народов. Молодые люди, собравшиеся перед зданием ЦК Компартии республики, не нарушали законов и общественного порядка, они требовали лишь разъяснений по поводу решений пленума и выражали свое несогласие с этим решением».
Воспоминания:
Ермек Турсунов — режиссер
Для меня это обычный день и я его особенно как-то не отмечаю, потому что слишком много подтекстов стало у этой даты. Я живу, работаю. День как день. Разумеется, его уже никогда не забудешь.
Тогда я проходил мимо площади домой и видел, как толпа собирается, но даже не предполагал по какому поводу это все. Потом уже стало понятно, что там происходило. Я как раз работал в газете «Ленинская смена» в отделе литературы и искусства. Нам строго запретили что-либо писать на эту тему.
Помню, что судили молодых парней и девушек, и все это красилось черными красками. Суд закрытый был, никого не пускали в зал. Журналистам сверху спускали какие-то официальные версии и именно эти версии публиковали на первых полосах газеты. Кто-то из моих коллег смог прорвался в здание суда и сделал снимки, которые одна из газет пыталась опубликовать. Последовал большой скандал на этой почве.
Действовала четкая партийная установка и цензура. Объективные материалы давать никакой возможности не было. Да, это два дня из жизни нашей страны, но у меня не возникало идеи отразить их в своем творчестве. Но в своих фильмах я говорю о тех же вещах, но только другими словами.
Юрий Захаров — верховный атаман Союза казачьих общественных объединений Казахстана
Я в те декабрьские дни был не то что в Алматы, а на самой этой площади. Я – непосредственный свидетель. Было беспокойно, народ подрастерялся чуть-чуть. Я тогда для интереса туда подъехал на машине со своей девчонкой. Был еще холостой. И смотрел на все как бы со стороны.
Мы находились напротив «Океана», это был ресторан или магазин. Участником меня вряд ли можно назвать. Все бегали. К нам тоже подходили. Некоторые нормальные были, другие поддатые немного. А когда уже началось такое брожение, я уехал вверх по Фурманова. Честно говоря, сложно было в чем-то разобраться. Средства массовой информации замалчивали или как-то избегали этой темы. Милиция была растеряна.
Провокация со стороны власти была, потому что, как я думаю, алкоголь туда завозили не те, кто хотел закончить все это миром и добром. Этим самым и был спровоцирован разгон демонстрации.
Многие говорили: «Давайте нам своего, хоть и русского, но своего – казахстанца». Коммунистическая власть, она же изначально была тоталитарной и никогда не учитывала мнение народа. Вы ведь помните, что после обещаний фабрик и земли народ получил лагеря и репрессии. Советская власть, по сути, стала заглядывать под одеяло народам, чего, кстати, надо сказать, царская власть не делала.
В районах, где большинство населения были казахи, уездными начальниками тоже были казахи. Примерно то же самое, как в Алма-Ате, было в Грозном и в Новочеркасске.
Можно было мягко все провести, дискуссию организовать. Привлечь к обсуждению ветеранов войны, студентов не только казахской, но и славянской национальности, чтобы все прошло мирно.
Амирбек Тогусов — вице-министр обороны РК 1997-2000 гг
В тот день это было непонятно, почему и как все произошло. Я как раз находился в командировке в Караганде, а служил в Алматы во внутренних войсках в звании майора. Но, находясь в Караганде, я даже не знал, что там происходит. Никто ничего не объяснял, ничего не комментировали, все скрывали.
16-го я должен был вылетать в Алматы, но почему-то рейс отложили. Когда я ждал вылета в аэропорту, мне сказали, что прилетел Соломенцев, это секретарь ЦК КПСС, председателем партийного контроля, кажется, он был тогда.
Почему он сел в Караганде, может быть, ждал, чем все это закончится, или боялся сразу в Алматы лететь. Когда я 18 числа прилетел, люди были подавленные, я ехал в троллейбусе и ничего не понимал.
Когда уже узнал, то ощущение потерянности было. Ведь все время говорили, что у нас проблем во взаимоотношениях народа и власти не было, а здесь такое – одно из первых выступлений народных масс в союзной республике.
Поэтому надо помнить, что народ является источником власти. Все исполнительные, законодательные, судебные власти, нанятые чиновники не должны забывать, кто им дает эту работу и чьи интересы они должны защищать.
Гульбахрам Жунис — председатель республиканского движения народных героев «Желтоксан-86 – Тауелсиздик Кырандары»
Мы выходили в 17-18 числах. О снятии Кунаева по радио было объявлено 16 числа и о назначении Колбина. Вечером люди у себя дома, в коллективах на работе обсуждали произошедшее. Для всех это был шок. Я была актрисой и находилась на съемочной площадке, и мы были тогда за пределами города.
На следующий день 17 декабря нам отменили съемки и мы вернулись к трем часам на киностудию. В этот же день мы поехали около 16.00 на площадь, чтобы своими глазами все увидеть. Толпа уже собиралась. Я была задержана примерно в 7-8 часов вечера. Меня привезли в Ауэзовский РОВД. Но один сослуживец моего дяди помог вытащить меня оттуда, хотя меня уже успели зарегистрировать.
После этого я поехала в Ауэзовский театр, возмущалась, обращаясь к коллегам: «Почему вы здесь сидите?» И мы снова поехали на площадь. В ту ночь я была вторично задержана, меня доставили во Фрунзенский РОВД, которое сейчас называется Медеуским. Возбудили уголовное дело по злостному хулиганству. Местная милиция была только в оцеплении. Избивать начали спецназовцы уже ночью 17 числа.
Их привезли с пяти областей СССР: из Украины, Узбекистана и России. Спецназ не смотрел ни на национальность, ни на религию, в форме ты или нет. Даже сотрудники алматинской милиции получили от них. Спецназовцам была дана команда – «фас»! И все.
Одна женщина сильно пострадала, она была русская. Я за свой язык получила уже в камере. Я была так избита, у меня было почти семь переломов. А на площади мне сломали бедренную кость и лопатку. Я восемь месяцев была под следствием, содержалась в следственном изоляторе Алматы СИ-1.
Камера у меня была два на девять метров. Пять раз проходил суд, но в конце концов отделалась административным взысканием – штрафом в размере 20% от зарплаты. И еще меня уволили. Больше в кино я не снималась, дорога на сцену для меня была закрыта.
Источник nur.kz/242191.html
Комментариев нет :
Отправить комментарий