13 января 1991 г колонна советской бронетехники направилась в центр Вильнюса. В ходе столкновений митингующих с военными, выступавшими на стороне советской власти, возле телецентра погибли 14 человек, около 700 человек были ранены, 3000 пострадали.
Все началось еще 8 февраля 1990 года, когда парламент Литвы объявил несостоятельным решение Народного сейма 1940‑го о присоединении к Советскому Союзу. В Москве независимость республики не признали и ответили вводом войск, которые заняли в Вильнюсе принадлежащие КПСС объекты, и экономическими санкциями. Литва практически полностью зависела от центра энергетически, чем и воспользовались, попутно еще и урезав поставки продовольствия в мятежную республику. Однако это не остановило литовцев в их стремлении к самоопределению. Бессильными оказались и попытки прокоммунистических организаций помешать окончательному выходу республики из СССР.
Затем были уличные протесты и ввод советских войск, приведшие к гибели мирных активистов.
До сих пор официальный Кремль утверждает, что сторонники литовской независимости стреляли тогда по своим, а в некоторых случаях огонь по демонстрантам вели якобы приехавшие из Польши снайперы, обученные на базах НАТО. При этом никто из руководства СССР внятно не объяснил, почему в Вильнюс нужно было вводить бронетехнику, под колесами которой погибли несколько участников протеста.
В апреле 1990‑го началась экономическая блокада Литвы. В ответ литовское общество лишь сильнее сплотилось вокруг идеи самоопределения. Несколько сотен призывников сожгли свои военные билеты, отказавшись таким образом служить в cсоветской армии.
“На радио тогда регулярно давали короткие передачи о том, как утеплять квартиры или готовить еду, чтобы экономить газ и электричество. Например, советовали крупу заливать на ночь кипятком, чтобы на утро уже была готовая каша”,— рассказывает Раса Песлекиене, общественная активистка, принимавшая участие в протестах.
В начале января 1991‑го правительству Казимиры Прунскине, первого премьер-министра независимой Литвы, из‑за блокады пришлось отпустить цены на продукты. Те мгновенно выросли более чем в три раза. Проcоветски настроенное население вышло на улицы с требованием отставки кабинета министров. Члены коммунистической организации Единство попытались даже занять правительственные учреждения. Парламентарии забаррикадировались в здании сейма.
10 января Михаил Горбачев, президент СССР, потребовал восстановить на территории Литвы действие советской конституции. А 11 января “на подмогу” просоветским митингующим и по их “призыву” в Вильнюс вошли советские танки. Тогда почти вся Литва съехалась в столицу защищать парламент.
“Несмотря на сильный мороз, мы дежурили тогда после работы посменно у сейма,— вспоминает Песлекиене.— Был составлен график, по которому каждый город присылал многочисленные делегации. Люди массово сдавали деньги в оргкомитет, несли даже ценные вещи, украшения. Одна незнакомая женщина набросила моей сестре на плечи шубу, поскольку было очень холодно. Уже потом мы рассмотрели, что она была норковой и с этикеткой”.
Вечером того дня спикер сейма Витаутас Ландсбергис несколько раз появился в окне парламентского здания и обратился к митингующим: “Появилась информация, что сегодня планируется штурм. Женщины, уходите домой! Остаются только мужчины”. Однако мало кто из безоружных защитников покинул площадь возле парламента.
Ричардас Дегутис, дипломат, бывший во время январских событий журналистом, рассказывал: “Самое интересное, что общественный транспорт тогда работал всю ночь. И троллейбусы, и автобусы. По Вильнюсу люди свободно передвигались. И никто силой водителей на эту работу не посылал, они сами вышли”.
Ландсбергис вспоминал о тех днях так: “12 января вроде бы было тихо. Я пошел домой, чтобы принять душ и вернуться. Но я не успел ступить в ванну, как мне позвонили, что едут танки. Где‑то около полуночи. Я помчался обратно и всеми доступными средствами призвал всех депутатов срочно прийти в парламент. Мы приняли несколько обращений к правительствам и парламентам мира, сообщая, что уже применяется военная сила, и создали совет по обороне. А потом просто ждали своей участи”.
Пока литовцы ждали штурма парламента, бойцы советского спецподразделения Альфа при поддержке ПСКОВСКИХ десантников в ночь на 13 января захватили вильнюсский телецентр.
“Начали поступать сведения, что стреляют в людей, и не холостыми патронами,— вспоминал Ландсбергис.— Конечно, были застреленные и убитые взрывными пакетами (которые также бросали в лицо людям), раздавленные танками”.
В ту ночь вокруг телецентра, где проходил большой митинг сторонников независимости, погибли 14 протестующих. Среди них была 21‑летняя Лорета Асанавичюте, которую, по одной из версий, прижал к стене и раздавил БТР, а по другой — переехал танк. Около 600 человек ранили.
Раса Песлекиене тогда оказалась в толпе, очень близко к танкам. Чтобы разогнать защитников телецентра, бронированные машины сделали около десяти холостых выстрелов. “Меня тогда оглушило на одно ухо. С тех пор я почти ничего им не слышу. Но я даже в больницу не сразу обратилась — посчитала, что Лорета [Асанавичюте] погибла в таких муках, а я тут со своим ухом”.
Ландсбергис считал, что день 13 января был подобран не случайно. “Воскресенье. Ни парламенты, ни правительства не работают,— вспоминал он.— Еще за два дня до этого было принято [в США] решение об операции Буря в пустыне, то есть нападении на Ирак после его отказа уйти из оккупированного Кувейта”.
То есть и люди расслаблены, и внимание мировой общественности приковано к другой точке на карте.
Пару часов взволнованный спикер пытался дозвониться к Горбачеву. На другом конце провода отвечали, что тот спит. “Просто издевались. Верховный главнокомандующий спит во время такой операции! — с возмущением рассказывал Ландсбергис.— А Борису Ельцину [тогда возглавлявшему Верховный совет РСФСР] я дозвонился. Он набрал Горбачева и сказал напрямую: “Прекратите это безобразие!” В ту пору Ельцин уже имел больше веса в советском политикуме, чем президент Союза.
Подавления митинга в литовской столице застала врасплох и оказавшихся там зарубежных журналистов. Им пришлось вести репортажи прямо из гостиничных номеров по телефону. На утро о Вильнюсе знал весь мир. В Москве сразу открестились от причастности к вильнюсским событиям. Горбачев заявил, что он ничего не знал об этой акции вооруженных сил и что о ней ему доложили лишь утром. Позже он утверждал, что бойцам Альфы показали написанный от руки карандашом приказ от его имени, который потом разорвали.
Возможно, противостояние в Вильнюсе продолжилось бы даже несмотря на вмешательство Ельцина и Запада, но случилось неожиданное: литовцев поддержали москвичи. 14 января те вышли на Манежную площадь с плакатами “Горбачев — убийца”, “Прости нас, Литва”. Политолог Андрей Пионтковский, участвовавший в этом митинге, называет его самой многочисленной манифестацией перестроечных времен — ведь тогда на улицы советской столицы вышли до полумиллиона человек.
Почти сразу после январских событий 1991 года власти Литвы возбудили уголовные дела против 69 граждан России, Белоруссии и Украины, которые проходили военную службу в Вильнюсе в то время. Им предъявлено обвинение в преступлении против человечности. Однако руководство этих стран не выдало преступников. Наказание понесли только “свои” — коммунистические лидеры Литвы Миколас Бурокявичюс и Юозас Ермалавичюс, которые в первые месяцы 1991‑го сбежали в соседнюю Белоруссию. Именно они обращались в январе к Горбачеву с просьбой о вводе советских войск в Вильнюс. В 1994‑м обоих арестовали в Минске литовские спецслужбы. В итоге первый получил 12 лет лишения свободы, второй — восемь.
До сих пор нет единого мнения о том, кто стрелял в протестующих. В январе 1991‑го скандальную славу получили репортажи петербургского журналиста Александра Невзорова.
В них сообщалось, что литовцы сами стреляли в своих, а некоторые трупы привозили из моргов и подбрасывали в самых горячих точках.
Официального вердикта суда по делу пока не существует. Литовская прокуратура лишь в ноябре 2014‑го завершила досудебное следствие о событиях вокруг штурма телецентра. В настоящее время Прокуратура Литвы продолжает расследование Во время досудебного расследования под подозрением оказались 79 лиц. Обвиняемыми по делу о военных преступлениях и преступлениях против человечности во время событий 13 января проходят 66 граждан Российской Федерации, Украины и Беларуси, их дела вместе с обвинительным заключением переданы в суд. В отношении 10 подозреваемых досудебное расследование продолжается, трое подозреваемых скончались. Большинство обвиняемых находится за пределами Литвы. Поэтому они значатся в международном розыске, и на их задержание выданы ордера, действительные на территории Евросоюза. Наиболее охотно сотрудничaлa Украина, правоохранительные органы России и Беларуси большинство наших запросов проигнорировали. 27 января 2016 г. должно состояться первое заседание суда по делу о штурме вильнюсского телецентра.
По материалам опубликованным в №1 журнала Новое Время от 16 января 2015 года.
Все началось еще 8 февраля 1990 года, когда парламент Литвы объявил несостоятельным решение Народного сейма 1940‑го о присоединении к Советскому Союзу. В Москве независимость республики не признали и ответили вводом войск, которые заняли в Вильнюсе принадлежащие КПСС объекты, и экономическими санкциями. Литва практически полностью зависела от центра энергетически, чем и воспользовались, попутно еще и урезав поставки продовольствия в мятежную республику. Однако это не остановило литовцев в их стремлении к самоопределению. Бессильными оказались и попытки прокоммунистических организаций помешать окончательному выходу республики из СССР.
Затем были уличные протесты и ввод советских войск, приведшие к гибели мирных активистов.
До сих пор официальный Кремль утверждает, что сторонники литовской независимости стреляли тогда по своим, а в некоторых случаях огонь по демонстрантам вели якобы приехавшие из Польши снайперы, обученные на базах НАТО. При этом никто из руководства СССР внятно не объяснил, почему в Вильнюс нужно было вводить бронетехнику, под колесами которой погибли несколько участников протеста.
Обратный эффект
В апреле 1990‑го началась экономическая блокада Литвы. В ответ литовское общество лишь сильнее сплотилось вокруг идеи самоопределения. Несколько сотен призывников сожгли свои военные билеты, отказавшись таким образом служить в cсоветской армии.
“На радио тогда регулярно давали короткие передачи о том, как утеплять квартиры или готовить еду, чтобы экономить газ и электричество. Например, советовали крупу заливать на ночь кипятком, чтобы на утро уже была готовая каша”,— рассказывает Раса Песлекиене, общественная активистка, принимавшая участие в протестах.
В начале января 1991‑го правительству Казимиры Прунскине, первого премьер-министра независимой Литвы, из‑за блокады пришлось отпустить цены на продукты. Те мгновенно выросли более чем в три раза. Проcоветски настроенное население вышло на улицы с требованием отставки кабинета министров. Члены коммунистической организации Единство попытались даже занять правительственные учреждения. Парламентарии забаррикадировались в здании сейма.
10 января Михаил Горбачев, президент СССР, потребовал восстановить на территории Литвы действие советской конституции. А 11 января “на подмогу” просоветским митингующим и по их “призыву” в Вильнюс вошли советские танки. Тогда почти вся Литва съехалась в столицу защищать парламент.
“Несмотря на сильный мороз, мы дежурили тогда после работы посменно у сейма,— вспоминает Песлекиене.— Был составлен график, по которому каждый город присылал многочисленные делегации. Люди массово сдавали деньги в оргкомитет, несли даже ценные вещи, украшения. Одна незнакомая женщина набросила моей сестре на плечи шубу, поскольку было очень холодно. Уже потом мы рассмотрели, что она была норковой и с этикеткой”.
Вечером того дня спикер сейма Витаутас Ландсбергис несколько раз появился в окне парламентского здания и обратился к митингующим: “Появилась информация, что сегодня планируется штурм. Женщины, уходите домой! Остаются только мужчины”. Однако мало кто из безоружных защитников покинул площадь возле парламента.
Ричардас Дегутис, дипломат, бывший во время январских событий журналистом, рассказывал: “Самое интересное, что общественный транспорт тогда работал всю ночь. И троллейбусы, и автобусы. По Вильнюсу люди свободно передвигались. И никто силой водителей на эту работу не посылал, они сами вышли”.
Ландсбергис вспоминал о тех днях так: “12 января вроде бы было тихо. Я пошел домой, чтобы принять душ и вернуться. Но я не успел ступить в ванну, как мне позвонили, что едут танки. Где‑то около полуночи. Я помчался обратно и всеми доступными средствами призвал всех депутатов срочно прийти в парламент. Мы приняли несколько обращений к правительствам и парламентам мира, сообщая, что уже применяется военная сила, и создали совет по обороне. А потом просто ждали своей участи”.
Танки не прошли
Пока литовцы ждали штурма парламента, бойцы советского спецподразделения Альфа при поддержке ПСКОВСКИХ десантников в ночь на 13 января захватили вильнюсский телецентр.
“Начали поступать сведения, что стреляют в людей, и не холостыми патронами,— вспоминал Ландсбергис.— Конечно, были застреленные и убитые взрывными пакетами (которые также бросали в лицо людям), раздавленные танками”.
В ту ночь вокруг телецентра, где проходил большой митинг сторонников независимости, погибли 14 протестующих. Среди них была 21‑летняя Лорета Асанавичюте, которую, по одной из версий, прижал к стене и раздавил БТР, а по другой — переехал танк. Около 600 человек ранили.
Раса Песлекиене тогда оказалась в толпе, очень близко к танкам. Чтобы разогнать защитников телецентра, бронированные машины сделали около десяти холостых выстрелов. “Меня тогда оглушило на одно ухо. С тех пор я почти ничего им не слышу. Но я даже в больницу не сразу обратилась — посчитала, что Лорета [Асанавичюте] погибла в таких муках, а я тут со своим ухом”.
Ландсбергис считал, что день 13 января был подобран не случайно. “Воскресенье. Ни парламенты, ни правительства не работают,— вспоминал он.— Еще за два дня до этого было принято [в США] решение об операции Буря в пустыне, то есть нападении на Ирак после его отказа уйти из оккупированного Кувейта”.
То есть и люди расслаблены, и внимание мировой общественности приковано к другой точке на карте.
Пару часов взволнованный спикер пытался дозвониться к Горбачеву. На другом конце провода отвечали, что тот спит. “Просто издевались. Верховный главнокомандующий спит во время такой операции! — с возмущением рассказывал Ландсбергис.— А Борису Ельцину [тогда возглавлявшему Верховный совет РСФСР] я дозвонился. Он набрал Горбачева и сказал напрямую: “Прекратите это безобразие!” В ту пору Ельцин уже имел больше веса в советском политикуме, чем президент Союза.
Подавления митинга в литовской столице застала врасплох и оказавшихся там зарубежных журналистов. Им пришлось вести репортажи прямо из гостиничных номеров по телефону. На утро о Вильнюсе знал весь мир. В Москве сразу открестились от причастности к вильнюсским событиям. Горбачев заявил, что он ничего не знал об этой акции вооруженных сил и что о ней ему доложили лишь утром. Позже он утверждал, что бойцам Альфы показали написанный от руки карандашом приказ от его имени, который потом разорвали.
Кто виноват?
Возможно, противостояние в Вильнюсе продолжилось бы даже несмотря на вмешательство Ельцина и Запада, но случилось неожиданное: литовцев поддержали москвичи. 14 января те вышли на Манежную площадь с плакатами “Горбачев — убийца”, “Прости нас, Литва”. Политолог Андрей Пионтковский, участвовавший в этом митинге, называет его самой многочисленной манифестацией перестроечных времен — ведь тогда на улицы советской столицы вышли до полумиллиона человек.
Почти сразу после январских событий 1991 года власти Литвы возбудили уголовные дела против 69 граждан России, Белоруссии и Украины, которые проходили военную службу в Вильнюсе в то время. Им предъявлено обвинение в преступлении против человечности. Однако руководство этих стран не выдало преступников. Наказание понесли только “свои” — коммунистические лидеры Литвы Миколас Бурокявичюс и Юозас Ермалавичюс, которые в первые месяцы 1991‑го сбежали в соседнюю Белоруссию. Именно они обращались в январе к Горбачеву с просьбой о вводе советских войск в Вильнюс. В 1994‑м обоих арестовали в Минске литовские спецслужбы. В итоге первый получил 12 лет лишения свободы, второй — восемь.
До сих пор нет единого мнения о том, кто стрелял в протестующих. В январе 1991‑го скандальную славу получили репортажи петербургского журналиста Александра Невзорова.
В них сообщалось, что литовцы сами стреляли в своих, а некоторые трупы привозили из моргов и подбрасывали в самых горячих точках.
Официального вердикта суда по делу пока не существует. Литовская прокуратура лишь в ноябре 2014‑го завершила досудебное следствие о событиях вокруг штурма телецентра. В настоящее время Прокуратура Литвы продолжает расследование Во время досудебного расследования под подозрением оказались 79 лиц. Обвиняемыми по делу о военных преступлениях и преступлениях против человечности во время событий 13 января проходят 66 граждан Российской Федерации, Украины и Беларуси, их дела вместе с обвинительным заключением переданы в суд. В отношении 10 подозреваемых досудебное расследование продолжается, трое подозреваемых скончались. Большинство обвиняемых находится за пределами Литвы. Поэтому они значатся в международном розыске, и на их задержание выданы ордера, действительные на территории Евросоюза. Наиболее охотно сотрудничaлa Украина, правоохранительные органы России и Беларуси большинство наших запросов проигнорировали. 27 января 2016 г. должно состояться первое заседание суда по делу о штурме вильнюсского телецентра.
По материалам опубликованным в №1 журнала Новое Время от 16 января 2015 года.
Комментариев нет :
Отправить комментарий