151 тыс. кг опия-сырца собрали в 1956 году с маковых колхозных полей только в одной области СССР — Иссык-Кульской. Кроме того, почти каждый колхоз в Киргизии и соседних с ней республиках засевал ежегодно 400-500 га индийской коноплей. Однако далеко не весь собранный урожай этих технических, как они именовались, культур попадал в государственные сборные пункты — наркосодержащее сырье расхищали буквально повсюду. А сети скупщиков, сбытчиков и их покровителей действовали почти как настоящие наркокартели.
Спросите у любого, кто считает себя знатоком истории нашей страны, насколько в СССР была распространена наркомания. Ответ будет зависеть от того, где именно жил этот человек или его близкие, на рассказах которых базируются его представления о советском прошлом. Люди из средней полосы России с пеной у рта станут доказывать, что наркомании в Советском Союзе не существовало. Жители крупных городов и южных районов РСФСР наверняка вспомнят случаи, когда кто-то из их окружения увлекся наркотиками и, как тогда говорилось, покатился по наклонной. А жители самых южных и восточных частей страны, если захотят, могут немало рассказать о том, какие масштабы принимало употребление наркотиков в сталинские, хрущевские, брежневские времена. И будут совершенно правы. Ведь о том же самом МВД СССР неоднократно сообщало в ЦК и Совет министров.
Периодически это явление достигало серьезных масштабов, и предложения МВД становились более конкретными и настойчивыми. К примеру, в марте 1956 года министр внутренних дел Н. П. Дудоров направил в Совмин СССР предложения о уменьшении распространения наркомании и наркоторговли:
"В районах Киргизской и Казахской ССР ряд колхозов занимается выращиванием опийного мака с целью получения из него опиума-сырца для нужд фармацевтической промышленности.
Пользуясь тем, что некоторая часть населения Среднеазиатских республик и Дальнего Востока занимается опиокурением, преступный элемент расхищает ценное лекарственное сырье, используемое для получения морфина и других алкалоидов, и перепродает его опиокурильщикам. В 1954 году за эти преступления органы милиции Киргизской, Казахской, Туркменской, Узбекской и Таджикской ССР привлекли к уголовной ответственности 244 расхитителя и спекулянта и изъяли у них 352 килограмма опиума-сырца. В 1955 году теми же органами милиции привлечено к ответственности 290 расхитителей и спекулянтов, у которых изъято 680 килограммов опиума-сырца.
Проведенные органами милиции расследования по уголовным делам на этих лиц показали, что опиум похищается главным образом в колхозах, возделывающих культуру опийного мака, причем этим хищениям благоприятствует существующий в колхозах способ добывания опиума.
В период уборки на поля опийного мака выходит около 25 тысяч сборщиков... Установлено, что хищения опиума совершаются, как правило, во время сбора, а также при транспортировке опиума-сырца с полей на приемные пункты. В хищениях опиума участвуют и отдельные приемщики пунктов Главлектреста Министерства здравоохранения СССР.
Похищенный опиум-сырец расхитители сбывают приезжим спекулянтам по цене 800-1000 рублей за килограмм, а последние распродают его лицам, употребляющим наркотики, по 8000-25000 рублей за килограмм".
Дудоров считал, что самым правильным и радикальным способом борьбы с распространением наркотиков мог бы стать отказ от выращивания опийного мака. Причем с заменой, позволяющей не снижать производства морфина для нужд фармакологии:
"Анализ имеющихся в органах милиции материалов показывает, что возникла необходимость рассмотреть вопрос, насколько целесообразно выращивать в СССР опийный мак и не своевременно ли вместо него сеять масличный мак, например сорт "К-198 Новинка", выведенный Украинской зональной селекционной станцией. В сухих семенных головках, а также в стеблях этого мака содержится до 0,5% морфина".
В правительстве инициативу одобрили и поручили Министерствам здравоохранения и сельского хозяйства СССР рассмотреть возможности реализации предложения вместе с МВД. Однако результат оказался совершенно неожиданным.
Минздрав и Минсельхоз прекрасно понимали важность проблемы и выражали готовность пойти навстречу предложениям МВД. Однако срок перехода на новые технологии производства морфина как-то сам собой, без видимых причин переносился. Тем временем потребление наркотиков стремительно возросло, что было видно хотя бы по значительному увеличению — более чем на треть по сравнению с предыдущим годом — объема изъятого опия-сырца. Главное управление милиции докладывало руководству МВД:
"Органы милиции, ведя борьбу с расхитителями и спекулянтами наркотическими веществами, в 1956 г. привлекли к уголовной ответственности 620 человек. У преступников обнаружено и изъято: опиума-сырца 916 кг, анаши 724 кг и кокнара более 3 тонн".
Рост оборота наркотиков объяснялся только внутренними причинами, поскольку контрабандного ввоза запрещенных веществ из-за рубежа, прежде всего из Афганистана, как в 1930-1940-х годах, в 1956 году не фиксировалось.
Требовалось немедленно проанализировать ситуацию и найти дополнительные способы борьбы с распространением наркотиков. С этой целью руководство МВД СССР распорядилось созвать 15-16 августа 1957 года в столице Киргизии — Фрунзе совещание начальников отделов по борьбе с хищениями социалистической собственности (ОБХСС) среднеазиатских республик, Казахстана и Азербайджана. Именно в этих регионах производилось и потреблялось больше всего наркотиков, а ОБХСС тогда отвечали за борьбу с этим явлением.
Первый же доклад на совещании, который сделал начальник ОБХСС управления милиции МВД Киргизской ССР полковник милиции Фефилов, дал пищу для размышлений. Фефилов рассказал, что в связи с особенностями климата Иссык-Кульской области Киргизии именно там в значительных объемах производится опий-сырец, причем посевная площадь и урожай год от года только растут.
Однако чем больше опия-сырца производится, тем больше его похищают и тем больше возможностей получают наркоторговцы. А способов хищения опийного урожая, как докладывал полковник Фефилов, немало:
"Во многих колхозах опий на заготовительные пункты перевозился в чем попало: в бочках, ведрах, тазах, горшках и т. д., в неопломбированном виде, в результате создаются прекрасные условия для хищения во время транспортировки, и мы имеем много фактов, когда у возчиков при сдаче недостает до 2-х кгр. опия".
"Многие колхозы не имеют приспособленных для приема опия весов и разновесов, зачастую используются ржавые, старые и неклейменые веса, а вместо гирь камни, болты, гайки, разменная монета и другие предметы. В результате создаются благоприятные условия для обвешивания колхозников, а за счет этого происходит создание резервов для хищения".
К удивлению милиционеров, во многих колхозах плантации мака не охранялись, а потому там по ночам кипела работа: собирали и вывозили опий-сырец. При этом начальник киргизского ОБХСС отмечал одно странное обстоятельство:
"В отдельных колхозах допускаются возчиками и приемщиками судимые, несовершеннолетние, престарелые и случайные люди".
И несмотря на настойчивые просьбы милиции, руководство колхозов направляло на маковые поля тех, кто уже ранее был судим за хищение наркосодержащего сырья.
Впечатление о том, что странное поведение руководителей колхозов и массовые хищения — только одно звено большой преступной цепи, усиливалось от описания обширной сети скупки и сбыта опия-сырца, которое сделал в своем докладе полковник Фефилов:
"В производстве органов милиции ОБХСС республики, Фрунзенской, Иссык-Кульской, Тянь-Шанской областей и линейного отделения милиции ст. Пишпек находится 12 агентурных и 13 учетных дел, по которым проходят 70 человек крупных спекулянтов наркотическими веществами. Кроме того, состоит на списочном учете в прошлом судимых за хищения и спекуляции и проходящих по первичным данным 230 человек. В чем же состоит особенность борьбы с этой категорией преступников? Эта особенность вытекает из глубокой конспирации преступной деятельности спекулянтов наркотическими веществами... Особенность заключается в том, что спекулянты опием, действуя через проверенные связи и родственников, как правило, показаний на своих соучастников не дают и действуют через третьих лиц".
В большинстве других случаев добыть информацию о действиях наркоторговцев и доказательства их преступлений удавалось главным образом с помощью агентуры. В 1957 году пришла очередь неуловимого Стурова, после того как один из его водителей попался на пьяном хулиганстве и, чтобы не сесть в тюрьму, согласился работать на милицию. Фефилов рассказывал:
"В этом году удалось его разоблачить лишь только потому, что нами удачно был завербован агент "Краснов" для разработки других объектов. Стуров знал "Краснова" как перевозчика опия, был с ним знаком.
В одно время Стуров попросил "Краснова" перевести для него 3 кгр. опия, согласно нашему заданию, "Краснов" на это согласился.
Были разработаны мероприятия по задержанию Стурова в тот момент, когда он будет заносить в столовую опий в специально приспособленной для этой цели банке, причем инсценировали это задержание как случайное.
В момент, когда Стуров из машины вносил в столовую опий, он был задержан, у него обнаружено 2,5 кгр. опия. "Краснову" было дано задание продемонстрировать перед Стуровым, что он видел, как его задерживали, а затем сесть на машину и уехать.
На второй день по нашему заданию "Краснов" явился к жене Стурова, рассказал обо всем, что он видел, и добавил, что, вероятно, если бы он быстро из гор. Рыбачье не уехал, его бы тоже арестовали.
На первом же свидании со своим мужем Стурова рассказала о состоявшейся у нее с "Красновым" беседе по поводу задержания, поэтому "Краснов" остался вне подозрений".
Однако далеко не всегда агентурные разработки завершались арестом подозреваемых наркоторговцев. Иногда, как докладывал начальник киргизского ОБХСС, агенты начинали вести собственную игру:
"Характерно в этом отношении поведение бывшего агента "Бородиной".
В 1954 году в управление милиции МВД Киргизской ССР явилась отбывшая срок наказания за спекуляцию опием гражданка Чернышева и заявила, что она не только порывает с прошлым, но и готова оказать помощь органам милиции в разоблачении спекулянтов опием.
Для того чтобы больше войти в доверие к органам милиции, Чернышева представила ряд ценных материалов и помогла разоблачить спекулянта Дронова, у которого было изъято 11 кгр. опия.
На основании этих материалов Чернышева была завербована. Через непродолжительное время она стала связываться с крупными спекулянтами и участвовать с ними в операциях по закупке и реализации опия, тщательно скрывая свою преступную деятельность от органов милиции.
Иссык-Кульским управлением милиции разрабатывался спекулянт опием Власов, с которым в прошлом Чернышева имела связь по скупке опия.
Учитывая это обстоятельство, она была командирована в город Пржевальск с тем, чтобы выяснить все связи Власова.
С целью проверки поведения агента за ней было организовано "н/н" (наружное наблюдение.— "Деньги").
В ходе мероприятий выяснилось, что Чернышева по своей инициативе познакомила Власова со спекулянтом Григорьевым, прибывшим по закупке опия в город Пржевальск.
Помогла им закупить 10 кгр. опия, и намеревались вывезти его в город Ташкент, но нами в пути следования Григорьев с опием был задержан. Таким образом Чернышева была разоблачена в двурушничестве и исключена из сети".
Не менее показательной оказалась история еще с одним агентом:
"В УВД Фрунзенской области состояла в сети агент "Лапина", которая пыталась под прикрытием органов милиции заниматься шантажированием опийщиков.
Однажды, узнав о наличии опия у гражданки Волковой, предложила ей свои услуги помочь сбыть этот опий, на что Волкова дала свое согласие.
С помощью "Лапиной" Волкова договорилась о продаже имеющегося у нее опия одному из спекулянтов.
Одновременно "Лапина" договорилась с одним из уголовных преступников об ограблении их в то время, когда они будут возвращаться после продажи опия с деньгами, за что половину этой суммы "Лапина" выговорила для себя.
В условленное время при возвращении с деньгами Волкова и "Лапина" были ограблены, и Волкова, в силу того что деньги были выручены за продажу опия, не пошла заявлять об этом в милицию".
Борьбе с наркоторговлей мешало и еще одно примечательное обстоятельство. Как только оперативники сосредоточились на борьбе с хищениями и перепродажей опия, наркоторговцы, будто зная об этом, переключились на анашу. Полковник Фефилов докладывал:
"Кроме опия в Киргизской ССР распространен еще один вид наркотических веществ — это анаша.
Индийская конопля, из которой делается анаша, выращивается в колхозах и совхозах Фрунзенской области и нелегальным путем колхозниками и частными лицами Джалал-Абадской и Ошской областей.
Особую опасность анаша представляет в том отношении, что курением увлекается учащаяся молодежь.
Откровенно говоря, нами до 1957 года не придавалось должного внимания борьбе со спекуляцией анашой, и только после того, как мы убедились, что курение анаши распространилось в школах, даже из-за этого стали срываться в отдельных классах занятия, были приняты меры в этом направлении.
За этот вид преступлений в 1957 году нами привлечено к уголовной ответственности 11 человек, у которых изъято 221 кгр. анаши".
После такого рассказа поневоле складывалось впечатление, что к сети наркоторговцев причастны не только колхозники-расхитители и руководители колхозов, но и сотрудники правоохранительных органов. Фефилов приводил пример:
"В январе 1956 года был командирован в гор. Фрунзе с маршрутным агентом ст. оперуполномоченный ОБХСС УМ МВД Узб. ССР тов. Муталов, который ориентировал, что цель его поездки состоит в том, чтобы выяснить наличие у отдельных спекулянтов опия и когда и кому они намерены сбыть его. После того как агент, прибывший с товарищем Муталовым, случайно был задержан на ст. Пишпек работниками линейного отдела с опием, выяснилось, что тов. Муталов был командирован за тем, чтобы вывезти большое количество опия из Киргизии".
Однако в результате лишь проводились комсомольские рейды на маковых полях да колхозам выделяли новые весы, чтобы приемщики не обвешивали сборщиков опия. Такая позиция, с учетом того что посевы опийного мака расширились, могла объясняться заботами о выполнении плана, наличием более важных проблем. А могла и тем, что кто-то из высокопоставленных руководителей был кровно заинтересован в росте доходов от наркоторговли. Как бы то ни было, и в последующие годы Главное управление милиции продолжало докладывать руководству МВД СССР:
"Из материалов расследования уголовных дел видно, что хищения опия-сырца по-прежнему совершаются во время сбора его на колхозных плантациях преимущественно в Иссык-Кульской, Тянь-Шанской областях Киргизской ССР, частично в Талды-Курганской, Семипалатинской и Алма-Атинской областях Казахской ССР, а также на заготовительных пунктах "Лекрастреста" и на заводах, перерабатывающих этот вид наркотиков. Похищенный опий преступники сбывают обычно спекулянтам, а те в свою очередь — наркоманам в Ашхабаде, Мары, Байрам-Али Туркменской ССР, Ташкенте, Бухаре, Самарканде, Хорезме Узбекской ССР и в отдельных городах РСФСР".
Евгений Жирнов http://www.kommersant.ru/doc/2303999
Спросите у любого, кто считает себя знатоком истории нашей страны, насколько в СССР была распространена наркомания. Ответ будет зависеть от того, где именно жил этот человек или его близкие, на рассказах которых базируются его представления о советском прошлом. Люди из средней полосы России с пеной у рта станут доказывать, что наркомании в Советском Союзе не существовало. Жители крупных городов и южных районов РСФСР наверняка вспомнят случаи, когда кто-то из их окружения увлекся наркотиками и, как тогда говорилось, покатился по наклонной. А жители самых южных и восточных частей страны, если захотят, могут немало рассказать о том, какие масштабы принимало употребление наркотиков в сталинские, хрущевские, брежневские времена. И будут совершенно правы. Ведь о том же самом МВД СССР неоднократно сообщало в ЦК и Совет министров.
Периодически это явление достигало серьезных масштабов, и предложения МВД становились более конкретными и настойчивыми. К примеру, в марте 1956 года министр внутренних дел Н. П. Дудоров направил в Совмин СССР предложения о уменьшении распространения наркомании и наркоторговли:
"В районах Киргизской и Казахской ССР ряд колхозов занимается выращиванием опийного мака с целью получения из него опиума-сырца для нужд фармацевтической промышленности.
Пользуясь тем, что некоторая часть населения Среднеазиатских республик и Дальнего Востока занимается опиокурением, преступный элемент расхищает ценное лекарственное сырье, используемое для получения морфина и других алкалоидов, и перепродает его опиокурильщикам. В 1954 году за эти преступления органы милиции Киргизской, Казахской, Туркменской, Узбекской и Таджикской ССР привлекли к уголовной ответственности 244 расхитителя и спекулянта и изъяли у них 352 килограмма опиума-сырца. В 1955 году теми же органами милиции привлечено к ответственности 290 расхитителей и спекулянтов, у которых изъято 680 килограммов опиума-сырца.
Проведенные органами милиции расследования по уголовным делам на этих лиц показали, что опиум похищается главным образом в колхозах, возделывающих культуру опийного мака, причем этим хищениям благоприятствует существующий в колхозах способ добывания опиума.
В период уборки на поля опийного мака выходит около 25 тысяч сборщиков... Установлено, что хищения опиума совершаются, как правило, во время сбора, а также при транспортировке опиума-сырца с полей на приемные пункты. В хищениях опиума участвуют и отдельные приемщики пунктов Главлектреста Министерства здравоохранения СССР.
Похищенный опиум-сырец расхитители сбывают приезжим спекулянтам по цене 800-1000 рублей за килограмм, а последние распродают его лицам, употребляющим наркотики, по 8000-25000 рублей за килограмм".
Дудоров считал, что самым правильным и радикальным способом борьбы с распространением наркотиков мог бы стать отказ от выращивания опийного мака. Причем с заменой, позволяющей не снижать производства морфина для нужд фармакологии:
"Анализ имеющихся в органах милиции материалов показывает, что возникла необходимость рассмотреть вопрос, насколько целесообразно выращивать в СССР опийный мак и не своевременно ли вместо него сеять масличный мак, например сорт "К-198 Новинка", выведенный Украинской зональной селекционной станцией. В сухих семенных головках, а также в стеблях этого мака содержится до 0,5% морфина".
В правительстве инициативу одобрили и поручили Министерствам здравоохранения и сельского хозяйства СССР рассмотреть возможности реализации предложения вместе с МВД. Однако результат оказался совершенно неожиданным.
Странный эффект
Минздрав и Минсельхоз прекрасно понимали важность проблемы и выражали готовность пойти навстречу предложениям МВД. Однако срок перехода на новые технологии производства морфина как-то сам собой, без видимых причин переносился. Тем временем потребление наркотиков стремительно возросло, что было видно хотя бы по значительному увеличению — более чем на треть по сравнению с предыдущим годом — объема изъятого опия-сырца. Главное управление милиции докладывало руководству МВД:
"Органы милиции, ведя борьбу с расхитителями и спекулянтами наркотическими веществами, в 1956 г. привлекли к уголовной ответственности 620 человек. У преступников обнаружено и изъято: опиума-сырца 916 кг, анаши 724 кг и кокнара более 3 тонн".
Рост оборота наркотиков объяснялся только внутренними причинами, поскольку контрабандного ввоза запрещенных веществ из-за рубежа, прежде всего из Афганистана, как в 1930-1940-х годах, в 1956 году не фиксировалось.
Требовалось немедленно проанализировать ситуацию и найти дополнительные способы борьбы с распространением наркотиков. С этой целью руководство МВД СССР распорядилось созвать 15-16 августа 1957 года в столице Киргизии — Фрунзе совещание начальников отделов по борьбе с хищениями социалистической собственности (ОБХСС) среднеазиатских республик, Казахстана и Азербайджана. Именно в этих регионах производилось и потреблялось больше всего наркотиков, а ОБХСС тогда отвечали за борьбу с этим явлением.
Первый же доклад на совещании, который сделал начальник ОБХСС управления милиции МВД Киргизской ССР полковник милиции Фефилов, дал пищу для размышлений. Фефилов рассказал, что в связи с особенностями климата Иссык-Кульской области Киргизии именно там в значительных объемах производится опий-сырец, причем посевная площадь и урожай год от года только растут.
Однако чем больше опия-сырца производится, тем больше его похищают и тем больше возможностей получают наркоторговцы. А способов хищения опийного урожая, как докладывал полковник Фефилов, немало:
"Во многих колхозах опий на заготовительные пункты перевозился в чем попало: в бочках, ведрах, тазах, горшках и т. д., в неопломбированном виде, в результате создаются прекрасные условия для хищения во время транспортировки, и мы имеем много фактов, когда у возчиков при сдаче недостает до 2-х кгр. опия".
"Многие колхозы не имеют приспособленных для приема опия весов и разновесов, зачастую используются ржавые, старые и неклейменые веса, а вместо гирь камни, болты, гайки, разменная монета и другие предметы. В результате создаются благоприятные условия для обвешивания колхозников, а за счет этого происходит создание резервов для хищения".
К удивлению милиционеров, во многих колхозах плантации мака не охранялись, а потому там по ночам кипела работа: собирали и вывозили опий-сырец. При этом начальник киргизского ОБХСС отмечал одно странное обстоятельство:
"В отдельных колхозах допускаются возчиками и приемщиками судимые, несовершеннолетние, престарелые и случайные люди".
И несмотря на настойчивые просьбы милиции, руководство колхозов направляло на маковые поля тех, кто уже ранее был судим за хищение наркосодержащего сырья.
Крепкая сеть
Впечатление о том, что странное поведение руководителей колхозов и массовые хищения — только одно звено большой преступной цепи, усиливалось от описания обширной сети скупки и сбыта опия-сырца, которое сделал в своем докладе полковник Фефилов:
"В производстве органов милиции ОБХСС республики, Фрунзенской, Иссык-Кульской, Тянь-Шанской областей и линейного отделения милиции ст. Пишпек находится 12 агентурных и 13 учетных дел, по которым проходят 70 человек крупных спекулянтов наркотическими веществами. Кроме того, состоит на списочном учете в прошлом судимых за хищения и спекуляции и проходящих по первичным данным 230 человек. В чем же состоит особенность борьбы с этой категорией преступников? Эта особенность вытекает из глубокой конспирации преступной деятельности спекулянтов наркотическими веществами... Особенность заключается в том, что спекулянты опием, действуя через проверенные связи и родственников, как правило, показаний на своих соучастников не дают и действуют через третьих лиц".
Двурушная агентура
В большинстве других случаев добыть информацию о действиях наркоторговцев и доказательства их преступлений удавалось главным образом с помощью агентуры. В 1957 году пришла очередь неуловимого Стурова, после того как один из его водителей попался на пьяном хулиганстве и, чтобы не сесть в тюрьму, согласился работать на милицию. Фефилов рассказывал:
"В этом году удалось его разоблачить лишь только потому, что нами удачно был завербован агент "Краснов" для разработки других объектов. Стуров знал "Краснова" как перевозчика опия, был с ним знаком.
В одно время Стуров попросил "Краснова" перевести для него 3 кгр. опия, согласно нашему заданию, "Краснов" на это согласился.
Были разработаны мероприятия по задержанию Стурова в тот момент, когда он будет заносить в столовую опий в специально приспособленной для этой цели банке, причем инсценировали это задержание как случайное.
В момент, когда Стуров из машины вносил в столовую опий, он был задержан, у него обнаружено 2,5 кгр. опия. "Краснову" было дано задание продемонстрировать перед Стуровым, что он видел, как его задерживали, а затем сесть на машину и уехать.
На второй день по нашему заданию "Краснов" явился к жене Стурова, рассказал обо всем, что он видел, и добавил, что, вероятно, если бы он быстро из гор. Рыбачье не уехал, его бы тоже арестовали.
На первом же свидании со своим мужем Стурова рассказала о состоявшейся у нее с "Красновым" беседе по поводу задержания, поэтому "Краснов" остался вне подозрений".
Однако далеко не всегда агентурные разработки завершались арестом подозреваемых наркоторговцев. Иногда, как докладывал начальник киргизского ОБХСС, агенты начинали вести собственную игру:
"Характерно в этом отношении поведение бывшего агента "Бородиной".
В 1954 году в управление милиции МВД Киргизской ССР явилась отбывшая срок наказания за спекуляцию опием гражданка Чернышева и заявила, что она не только порывает с прошлым, но и готова оказать помощь органам милиции в разоблачении спекулянтов опием.
Для того чтобы больше войти в доверие к органам милиции, Чернышева представила ряд ценных материалов и помогла разоблачить спекулянта Дронова, у которого было изъято 11 кгр. опия.
На основании этих материалов Чернышева была завербована. Через непродолжительное время она стала связываться с крупными спекулянтами и участвовать с ними в операциях по закупке и реализации опия, тщательно скрывая свою преступную деятельность от органов милиции.
Иссык-Кульским управлением милиции разрабатывался спекулянт опием Власов, с которым в прошлом Чернышева имела связь по скупке опия.
Учитывая это обстоятельство, она была командирована в город Пржевальск с тем, чтобы выяснить все связи Власова.
С целью проверки поведения агента за ней было организовано "н/н" (наружное наблюдение.— "Деньги").
В ходе мероприятий выяснилось, что Чернышева по своей инициативе познакомила Власова со спекулянтом Григорьевым, прибывшим по закупке опия в город Пржевальск.
Помогла им закупить 10 кгр. опия, и намеревались вывезти его в город Ташкент, но нами в пути следования Григорьев с опием был задержан. Таким образом Чернышева была разоблачена в двурушничестве и исключена из сети".
Не менее показательной оказалась история еще с одним агентом:
"В УВД Фрунзенской области состояла в сети агент "Лапина", которая пыталась под прикрытием органов милиции заниматься шантажированием опийщиков.
Однажды, узнав о наличии опия у гражданки Волковой, предложила ей свои услуги помочь сбыть этот опий, на что Волкова дала свое согласие.
С помощью "Лапиной" Волкова договорилась о продаже имеющегося у нее опия одному из спекулянтов.
Одновременно "Лапина" договорилась с одним из уголовных преступников об ограблении их в то время, когда они будут возвращаться после продажи опия с деньгами, за что половину этой суммы "Лапина" выговорила для себя.
В условленное время при возвращении с деньгами Волкова и "Лапина" были ограблены, и Волкова, в силу того что деньги были выручены за продажу опия, не пошла заявлять об этом в милицию".
Надежная "крыша"
Борьбе с наркоторговлей мешало и еще одно примечательное обстоятельство. Как только оперативники сосредоточились на борьбе с хищениями и перепродажей опия, наркоторговцы, будто зная об этом, переключились на анашу. Полковник Фефилов докладывал:
"Кроме опия в Киргизской ССР распространен еще один вид наркотических веществ — это анаша.
Индийская конопля, из которой делается анаша, выращивается в колхозах и совхозах Фрунзенской области и нелегальным путем колхозниками и частными лицами Джалал-Абадской и Ошской областей.
Особую опасность анаша представляет в том отношении, что курением увлекается учащаяся молодежь.
Откровенно говоря, нами до 1957 года не придавалось должного внимания борьбе со спекуляцией анашой, и только после того, как мы убедились, что курение анаши распространилось в школах, даже из-за этого стали срываться в отдельных классах занятия, были приняты меры в этом направлении.
За этот вид преступлений в 1957 году нами привлечено к уголовной ответственности 11 человек, у которых изъято 221 кгр. анаши".
После такого рассказа поневоле складывалось впечатление, что к сети наркоторговцев причастны не только колхозники-расхитители и руководители колхозов, но и сотрудники правоохранительных органов. Фефилов приводил пример:
"В январе 1956 года был командирован в гор. Фрунзе с маршрутным агентом ст. оперуполномоченный ОБХСС УМ МВД Узб. ССР тов. Муталов, который ориентировал, что цель его поездки состоит в том, чтобы выяснить наличие у отдельных спекулянтов опия и когда и кому они намерены сбыть его. После того как агент, прибывший с товарищем Муталовым, случайно был задержан на ст. Пишпек работниками линейного отдела с опием, выяснилось, что тов. Муталов был командирован за тем, чтобы вывезти большое количество опия из Киргизии".
Однако в результате лишь проводились комсомольские рейды на маковых полях да колхозам выделяли новые весы, чтобы приемщики не обвешивали сборщиков опия. Такая позиция, с учетом того что посевы опийного мака расширились, могла объясняться заботами о выполнении плана, наличием более важных проблем. А могла и тем, что кто-то из высокопоставленных руководителей был кровно заинтересован в росте доходов от наркоторговли. Как бы то ни было, и в последующие годы Главное управление милиции продолжало докладывать руководству МВД СССР:
"Из материалов расследования уголовных дел видно, что хищения опия-сырца по-прежнему совершаются во время сбора его на колхозных плантациях преимущественно в Иссык-Кульской, Тянь-Шанской областях Киргизской ССР, частично в Талды-Курганской, Семипалатинской и Алма-Атинской областях Казахской ССР, а также на заготовительных пунктах "Лекрастреста" и на заводах, перерабатывающих этот вид наркотиков. Похищенный опий преступники сбывают обычно спекулянтам, а те в свою очередь — наркоманам в Ашхабаде, Мары, Байрам-Али Туркменской ССР, Ташкенте, Бухаре, Самарканде, Хорезме Узбекской ССР и в отдельных городах РСФСР".
Евгений Жирнов http://www.kommersant.ru/doc/2303999
Комментариев нет :
Отправить комментарий